Технологический тупик?
Тема: Технологический тупик?
Да и к тому же - лоукостеры используют совсем не "прорывные новинки", а стандарт де-факто - откатанное решение без ажиотажной цены и с развитой сетью обслуживания. А новинки берут "ВИПы" с высокими ценами.
новинки берут японцы. гляньте статистику заказов на б787
Назаренко Юрий Анатольевич пишет: Видимо поэтому США в последние десятилетия очень интенсивно импортируют "мозги. Обычно из тех стран, где далеко не все - "в шоколаде"...
Да, импорт мозгов в США и другие "передовые страны" стал поистине глобальным явлением. Причем это считается большим дистижением американцев и проблемой стран, откуда эти люди уезжают. Им там создают лучшие условия, хорошую зарплату платят и они довольные работают на америку и другие приютившие их страны. Говорят в силиконовой долине половина программистов из СССР и постсоветских государств. Да и на боинге их немало. Казалось бы хорошая модель для штатовцев. Только всем ли она хороша? Если некая страна нуждается в притоке мозгов, то это говорит,в частности, и о том, что своих мозгов не хватает. Что не находится для коренных американцев стимулов для работы в науке. Что американская система образования и воспитания не производит в достаточном количестве своих светлых голов. Сомнительное какое-то достижение. СССР, например, обходился без притока мозгов практически и ничего, справлялись. Некоторые излишки интеллекта даже за границу отправляли. А сейчас в России форсированно копируется система американского образования и воспитания, да и вообще образ жизни, а это значит, что наша страна также перестает выпускать светлые головы. Так вот кончатся в Америке привозные мозги, и что же её ждет? В Китае и Индии человеческие ресурсы большие, но при всем уважении к китайцам и индийцам, признаться, как-то не очень я верю в китайский или индийский научный гений. Почему-то гений этот зависит и от менталитета тоже. Может, ошибаюсь, посмотрим. Это все тоже к рассказу о технологическом тупике. И к тому, что не надо бы нам туда стремится, тупо копируя все американское или европейское или даже китайское. Да и вообще тупо копировать занятие унизительно и бесперспективное. Сказал бы даже беспросветное.
Импорт мозгов (как и любого другого сырья) в США не является проблемой для США. Они могут это позволить себе, обладая передовыми полиграфическими мощностями, позволяющими печатать бумажки, за которые граждане других стран готовы отдать все, что у них есть. Американская модель подходит только для стран, чей печатный станок востребован. Таких мало.
А еще обращал внимание на детей тех людей, что из России - СССР уехали когда-то. Быстро перенимают у аборигенов язык, установки жизненные. Даже стиль мышления меняется, очевидно, вместе с языком. А в итоге как-то не впечатляет. Типичные американцы получаются. Снова мозги требуется завозить. Ну, может, не во всех случаях, но зачастую так.
А в итоге как-то не впечатляет. Типичные американцы получаются.
ты забыл добавить, что когда (если) "наши" возвращаются, то в течение 1 дня!!! стают нормальными людьми.
у меня знакомых много, которые побывали там и вернулись сюда. и одной знакомой сын наотрез отказался
жить по грин-кард в штатах. теперь они раз в год-полгода вынуждены ездить "на подтверждение", чтобы вид на
жительство не потерять.. кстати сын говорит, что там жить не может без украинского борща, с салом и чесноком..
вот такие технологические тупики)))
shly123 пишет: кстати сын говорит, что там жить не может без украинского борща, с салом и чесноком." Ну это тупик скорее не технологический, а гастрономический. Прелесть фастфуда можно понять, по-моему, только после недельной, не меньше, голодовки. Хотя молодое поколение наше уже подсаживают на условно съедобные суши и ходдоги.
К вопросу о целесообразности разработки принципиально новых машин:
Boeing может отложить решение о ремоторизации самолетов 737-й серии до следующего года
Как сказал Рэнди Тинсет, вице-президент Boeing Commercial Aircraft по маркетингу, американский производитель провел переговоры с клиентами, эксплуатирующими самолеты 737-й серии, однако однозначных ответов по вопросам обновления этого семейства компания так и не получила.
"Ситуация получилась динамической… Ранее мы говорили, что примем решение в этом году, однако для принятия правильного решения может потребоваться дополнительное время", - сказал Р.Тинсет, добавив, что решение может быть принято в 2011 году...
...За 12 лет с момента начала производства авиалайнеров 737NG компания Boeing продала более 5400 этих самолетов, причем приблизительно 3300 самолетов были уже переданы клиентам...
http://www.aviaport.ru/news/2010/10/07/203499.html
**********************************************************************************************
Умные люди даже на ремоторизацию решиться пока не могут. Деньги считают...
с такой жратвой, которую едят 90 % населения США они мозги будут импортировать всегда.
Николай Суетин: «Сам по себе учёный мало что может»
Менеджер Intel о российской Кремниевой долине, DARPA и роли государства
Учёные утверждают, что нет на горизонте нормальных инвесторов под их смелые идеи, инвесторы сетуют, что не во что вложиться, поскольку со стоящими идеями острый дефицит.
далее по ссылке
http://www.chaskor.ru/article/...
Мы упрекаем китайцев в копировании. А что же сами? ЕГЭ - Сколково - Российская DARPA???
http://www.rusrand.ru/pubpoll/pubpoll_292.html
Опыты независимой аналитики
DARPA МЕДВЕДЕВА
29.09.2010
Способны ли модернизационные инициативы политического руководства страны в достаточно короткие сроки сократить критический научно-технологический разрыв между РФ и ведущими зарубежными странами не только в области вооружений и военной техники, но в технологическом развитии в целом, а в перспективе вернуть нашей стране лидирующие позиции в мире?
СМИ: комментарии «оппонентов»
Аналог DARPA в России станет забюрократизированным местом, где производители будут лоббировать свою продукцию. В США же, в агентстве по перспективным оборонным разработкам, наиболее эффективными считаются писатели-фантасты, которые прогнозируют развитие вооружений. Нам этого не светит. (Виктор Мясников, эксперт «Независимого военного обозрения»)
Медведев рискнул сделать глупость, давно ожидавшуюся экспертным сообществом: он решил распространить свой модернизационный порыв на так называемый военно-промышленный комплекс. Теперь, похоже, у начальства новая административная задумка – создать российский аналог американской DARPA (Defense Advanced Research Projects Agency), т.е. агентство по перспективным оборонным научно-исследовательским разработкам. Как будто единственное, чего не хватает российской науке для процветания, – это еще одного бюрократического учреждения. Уполномоченные государством эксперты должны заняться поиском прорывных технологий в ситуации, когда военное ведомство вынуждено закрывать сотни тянувшихся годами научно-исследовательских разработок из-за полной их бесперспективности. А ведь их тоже когда-то утверждали. С чего мы полагаем, что госчиновники в российской DARPA будут прозорливее, а главное, честнее своих предшественников? Таким образом, есть все основания подозревать, что создается еще одна контора по распилу бюджета. Посему десятки триллионов рублей исчезнут так же, как исчезли сотни миллиардов, выделенные на предыдущую программу вооружений. (Александр Гольц, «Ежедневный журнал»)
Долго смеялся. Медведеву я посоветовал создать Агентство передовых разработок еще год назад – в связке с пилотным проектом города будущего (футурополиса). Но все покамест пахнет профанацией. Уверен в полном провале затеи. Скорее всего, во главе дела окажется Сердюков. Выдающийся интеллектуал и инноватор: достаточно на его фейс и уже сотворенные дела поглядеть. И получится такая же профанация, как со Сколковом: кремляди предложили делать футурополис – а они майстрячат не футурополис, не технопарк, не наукоград, а что-то вроде гламурного бизнес-центра. Выйдет, как всегда, симфония, исполняемая на дудке и турецком барабане. (Максим Калашников, Форум.мск.ру)
СМИ: комментарии «апологетов»
Необходимо создавать небольшие динамичные инновационные фирмы с привлечением молодых специалистов, которые через систему грантов и субсидий будут обеспечены достойным финансированием, привлекательными условиями и технически оснащенными рабочими местами. Такие фирмы могут обеспечить создание перспективных образцов техники. (Анатолий Сердюков, министр обороны РФ)
Новая структура по заказу прорывных исследований в интересах обороны будет создаваться во взаимодействии с фондом «Сколково». Может быть задействован весь спектр вариантов сотрудничества – от открытия Минобороны своего представительства в российской Кремниевой долине до включения интересующих военных тем в приоритеты научно-исследовательской работы университета, который там предполагается построить. (Аркадий Дворкович, помощник президента РФ)
С самого начала важно уточнить позиционирование этого проекта в общественном мнении: он является стратегическим, он крайне важен для поворота российской экономики в инновационном направлении, он предполагает конкретные результаты, но главный его эффект – все-таки среднесрочный и долгосрочный, это эффект диффузии, его воздействия на окружающую экономическую, научную, управленческую среду. (Алексей Зудин, заместитель директора Центра политической конъюнктуры России)
Оборонно-промышленный комплекс должен стать двигателем прогресса в России и заказчиком инноваций. Возглавить такой орган должен президент или председатель правительства. Это позволит избежать финансовой волокиты. Через эту структуру следует направлять 3–5 процентов от госпрограммы вооружений. (Владимир Верба, генеральный директор концерна радиостроения «Вега»)
Российское управление перспективных исследовательских программ поможет поднять военно-промышленный комплекс России на качественно новый уровень, оно будет всячески содействовать развитию университетов, научных учреждений и частных компаний, ведущих разработки в военной области. (Андрей Зубков, вице-президент инвестиционной группы «Росток»)
Наш комментарий
Заседание комиссии по модернизации при президенте РФ, состоявшееся в минувшую среду, 22 сентября на территории подмосковного Раменского приборостроительного завода, было выбрано президентом для анонсирования очередной инициативы, направленной на ускорение темпов модернизации российской экономики. Ознакомившись с перспективными образцами оборонного производства, Дмитрий Медведев высказал уверенность в том, что оборонно-промышленный комплекс (ОПК), финансирование которого было значительно увеличено в последнее время, может и должен стать генератором инноваций в передовых отраслях российской экономики – космической и атомной, а также в медицинских и IT-технологиях.
Заседание в Раменском стало также своеобразным бенефисом для министра обороны Анатолия Сердюкова, только что вернувшегося из первой своей поездки в США, который, пожалуй, впервые позиционировал себя в роли одного из ключевых участников модернизационного проекта президента.
Глава военного ведомства с неожиданным патриотическим пафосом заверил, что Минобороны не намерено в больших количествах закупать за рубежом готовую продукцию и что теперь главной задачей является развитие отечественной промышленности до уровня производства современной техники. Американцы могут помочь России военными технологиями, предположил Сердюков, однако все содержание его выступления свидетельствовало скорее о том, что рассчитывать нам придется исключительно на собственные силы. Министр доложил главе государства, что в министерстве разработан перечень из 52 базовых и критических военных технологий, которые позволяют улучшить тактико-технические характеристики вооружений. Но, чтобы реализовать все эти перспективные замыслы, необходимо влить в ОПК 19 триллионов рублей на ближайшие 10 лет. Д.Медведев посчитал, что торг здесь неуместен, и для верности накинул еще сверху, утвердив в итоге сумму 22 трлн руб., выделяемую на Госпрограмму вооружений до 2020 года.
В то же время, критически оценивая нынешнее положение дел в ОПК, президент обратил внимание на несоответствие темпов роста государственного финансирования и объема прямых госзаказов в этой сфере, с одной стороны, и адекватного роста выпуска высокотехнологической продукции – с другой. Темпы роста финансирования оборонки в 2–2,5 раза превышают прирост производства. Так, государственный заказ на продукцию ОПК за последнее время вырос на 25%, в части научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ – на 35,7%. В то же время производство оборонной продукции увеличилось только на 3,9%, а научно-технической продукции – на 16,5%. Таким образом, Россия отстает от промышленно развитых стран по многим параметрам в данной области. Например, по производительности труда, скорости отклика на запросы рынка и контролю качества производства.
Для исправления сложившейся ситуации в ОПК и реализации упомянутого потенциала Медведев предложил создать структуру для финансирования передовых и рискованных разработок, сходную с американской DARPA (Defense Advanced Research Project Agency – Управление передовых исследовательских проектов). Президент дал поручение вице-премьеру Сергею Иванову проработать статус новой организации в течение двух месяцев.
В первом приближении можно констатировать, что усилия по реализации стратегических замыслов президента в плане модернизации отечественной экономики не сбавляют заданных темпов. Не успели депутаты обеих палат Федерального собрания принять пакет законопроектов о создании инновационного центра в Сколкове, как в повестке дня появляется еще один проект, призванный придать импульс передовым научно-исследовательским и опытно-конструкторским разработкам. При этом, как подчеркнул помощник президента Аркадий Дворкович, новая структура будет создаваться в активном взаимодействии с фондом «Сколково».
Одна из идей, лежащих в основе проектируемой структуры, – расширение круга разработчиков технологий для военных и вовлечение в него небольших частных компаний, работа в которых, по словам Сердюкова, привлекательна для молодежи, и учебных заведений. При этом оборонно-промышленный комплекс, по мнению Д.Медведева, должен стать не только активным потребителем такого рода разработок, но и генератором инноваций: разработки оборонно-промышленного комплекса даже при учете специфики таких исследований в конечном счете не должны замыкаться внутри отрасли, они должны быть логично вписаны в контекст развития нашей страны: «Только в этом случае мы обеспечим и конкурентоспособность в военной и технологической сферах, и модернизацию экономики, и, соответственно, должный уровень национальной безопасности в нашей стране».
В представлении Д.Медведева, «речь должна идти о структуре, которая бы занималась заказом так называемых прорывных исследований и разработок в интересах обороны и безопасности, в том числе перспективных исследований, пусть даже весьма и весьма рисковых». Однако вице-премьер С.Иванов посчитал нужным уже на этапе замысла подкорректировать мысль президента, отметив, что речь идет о прикладных, а не о поисковых работах в стиле DARPA.
Очевидно, что в данном случае мы имеем дело не просто с неверным пониманием вице-премьером замысла главы государства, но с попыткой втиснуть новаторскую инициативу (вне зависимости от степени ее реализуемости) в привычный шаблон, сложившийся в практике деятельности уже существующих российских госкомпаний и имеющий прямое отношение к воспроизводству условий нынешнего плачевного положения дел в области инновационных исследований и разработок.
Действуя подобным манером, мы ничего не добьемся. К примеру, Роснано в соответствии со своим уставом не занимается поддержкой фундаментальных исследований в своей области, прикладной наукой, опытно-конструкторскими разработками, а также подготовкой кадров. «Нам плевать, что там за инновации. Важно, чтобы вложенные деньги были отбиты полностью и в срок» – такова логика «эффективных менеджеров» гнезда Чубайсова. Она начинает работать с того уровня, на котором появился опытный образец. Но откуда же он возьмется в агрессивной среде, активно отторгающей инновации?
История успеха американского DARPA опирается на целый комплекс факторов, многие из которых следует признать уникальными и не воспроизводимыми в иных исторических, политических, социально-экономических условиях. Созданное президентом Эйзенхауэром в разгар холодной войны, Агентство стало элементом комплексного американского ответа на «спутниковый шок» 1957 года, воспринятый за океаном как зримое свидетельство фатального – в условиях вполне реальной угрозы третьей мировой войны – научно-технического отставания США от СССР. Всеобщее ощущение прямой и явной угрозы выживанию нации, в сочетании с практически неограниченными финансово-экономическими ресурсами времен послевоенного экономического бума, обеспечили новому проекту практически идеальные стартовые условия в плане ресурсного обеспечения.
Обладая амбициозным мандатом на осуществление научно-технического прорыва, минуя при необходимости формальные бюрократические процедуры согласования и утверждения исследовательских проектов, DARPA получило карт-бланш на привлечение любых чудаков с их безумными идеями, способными совершить скачок через барьеры существующих технологий: одержимых молодых энтузиастов, не признающих авторитетов, увлеченных поиском элегантных нетривиальных решений из безвыходных технических ситуаций, предпочитающих создавать совершенно новые технологии там, где другие пытались совершенствовать морально устаревшие. Так в стенах секретных военных лабораторий произошло удивительное соединение интересов военно-промышленного комплекса и поколения бунтарей-шестидесятников, в решающей мере предопределившее характер нового этапа научно-технической революции. Можно ли в нынешних условиях воспроизвести тот энтузиазм поколения «физиков» – первопроходцев эры освоения бездонных космических глубин и «электронного фронтира» виртуального мира цифровых компьютерных технологий?
Если и уместны какие-либо российские аналогии с историей успеха американского DARPA, то их скорее следует искать в опыте Секции прикладных проблем при президиуме РАН (СПП РАН), действующей с 1951 года, конструкторских бюро Королева и Туполева образца 1950–1960-х годов.
Основой успешной деятельности СПП РАН, к примеру, было тесное взаимодействие Министерства обороны, Академии наук СССР, осуществлявшей научно-методическое руководство деятельностью СПП РАН, и военно-промышленного комплекса СССР. Во многом благодаря такому взаимодействию до 1990 г. темпы развития оборонной фундаментальной науки неуклонно возрастали, результатом чего стал мощный научный задел, который до сих пор используется предприятиями отечественного ОПК при создании современных конкурентоспособных образцов вооружений и военной техники (ВВТ). К слову, именно в 2010 году Минобороны РФ фактически прекратило финансирование этой структуры.
Важнейшей предпосылкой успеха американского DARPA было и остается то обстоятельство, что эта организация, осуществляющая распределение государственных заказов в области оборонных научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок, тесно интегрирована в широкую и многофункциональную сеть структур, занимающихся стратегическими прогнозами и поисковыми исследованиями в сфере геополитики и экономики, науки и образования, социальных отношений и массового сознания и т.д. В США среди десятков мозговых центров, занимающихся этими проблемами, можно обратить внимание на корпорацию RAND. В ее состав входят около 5000 инженеров и социологов, математиков и аналитиков, психологов и военных, людей десятков других профессий, главная задача которых – заглядывать в будущее. Если уж говорить об уроках истории, следует напомнить, что появление RAND и подобных ей структур в США и по времени, и по логике непосредственно предшествовало созданию DARPA, и многие прорывные технологические решения, созданные при поддержке данного агентства, были первоначально сформулированы на уровне концептуальных озарений специалистами RAND (в том числе и пресловутая ARPANET, предшественница нынешней глобальной Сети, которую упомянул в своем выступлении Медведев).
Это тем более важно, что хаотические, бессистемные инновации, как правило, не дают системно значимых результатов. К сожалению, именно бессистемность в инновационной сфере отличает действия многих российских госкорпораций и государственных органов, трудящихся на ниве инноваций. Отсутствие системного видения будущего – рождающегося из экспертных дискуссий с участием футурологов, геополитиков, политологов, социологов, философов, экологов и многих других представителей дисциплин, не имеющих, казалось бы, прямого отношения к инженерно-техническим и конструкторским областям, – в конечном счете не позволяет сформулировать научно обоснованный комплексный заказ в сфере НИОКР, опирающийся на ясное понимание роли и места конкретных технологических инноваций в развивающейся системе современного общества.
На примере DARPA США продемонстрировали всеобщий закон развития: догнать конкурента можно, только перегнав его. Напротив, и СССР в прошлом, и РФ в настоящем вкладывают громадные ресурсы в догоняющую траекторию развития, нацеливая всех участников на финишный этап технологического процесса – «железо», конечный продукт производства. Выстроив российский аналог DARPA в соответствии с этой заведомо порочной логикой, в очередной раз озвученной вице-премьером С.Ивановым, мы рискуем получить очередной мертворожденный бюрократический продукт, способствующий скорее консервации технологического отставания страны в глобальном масштабе, нежели его преодолению.
Впрочем, даже если мы ограничимся областью прорывных технологических решений военного назначения, становится очевидным, что речь должна идти не только о количественном наращивании технических характеристик вооружений и появлении новых технологических решений существующих задач в области обеспечения национальной обороноспособности. В качественном отношении появление новых революционных технологий предполагает изменение в способах и методах применения отдельных типов вооружений и их взаимодействия, изменение в структуре и формах организации военного дела и в конечном счете – новое концептуальное понимание целей и задач, то есть изменение на уровне национальной оборонной доктрины.
Революции в военном деле, известные нам на сегодня, предполагали разработку и внедрение новых технологий военного назначения (например, двигателя внутреннего сгорания и реактивного двигателя), их интегрирование в новые системы вооружений (танк и баллистическая ракета), разработку и принятие соответствующих операциональных концепций (танковый прорыв и стратегический ядерный удар), необходимую организационную адаптацию (танковые армии и ракетные войска стратегического назначения) и, наконец, соответствующие изменения на уровне национальных военных доктрин (доктрина «молниеносной войны» или доктрина превентивного ядерного удара). Все эти процессы развивались сложно и противоречиво, большинство новаторских идей встречали сопротивление со стороны военных и политических догматиков, пока их преимущества не становились очевидными на практике. Таким образом, одних технологий, даже самых передовых и инновационных, недостаточно для того, чтобы можно было говорить о подлинной модернизации в военном деле; решающим фактором оказывается способность военно-политических институтов общества обеспечить синтез новых технологий, систем вооружений, операциональных инноваций и организационных адаптаций в нечто целое, обладающее потенциалом, значительно превышающим сумму потенциалов отдельных составных частей.
Способны ли отечественный оборонно-промышленный комплекс, военно-политическое сообщество страны к столь фундаментальным новациям? Имеется ли хотя бы адекватное осознание масштабов имеющихся проблем и возникающих в этой связи задач?
По некоторым свидетельствам, около десяти лет назад в Минобороны РФ уже было создано управление перспективных межвидовых исследований, однако оно опиралось на полуразвалившиеся ведомственные НИИ, о каких-либо важных результатах его работы из-за чрезмерной секретности не известно, кроме того, туда пытались проникнуть сторонники теории торсионных полей и прочие подобные «петрики».
Между тем эксперты уверены, что ситуация в российском ОПК не просто тяжелая, а критическая. Российские предприятия оборонной промышленности не готовы к серийному производству высокоточного вооружения, качество продукции падает, усиливается технологическая зависимость отечественных производителей вооружения от зарубежных поставщиков, оборонно-промышленные холдинги сознательно доводятся до состояния банкротства. С 2006 по 2009 год от зарубежных покупателей поступило 1586 претензий к качеству нашей военной продукции. Продолжается деградация научно-технического комплекса. На оборонные НИОКР Россия тратит всего 0,16% ВВП, тогда как в мире на эти цели тратится 4,7% ВВП.
Причины того, что инновации, создаваемые сегодня в оборонной промышленности, не перенимаются гражданскими секторами экономики, в свою очередь, кроются в общем состоянии экономического комплекса страны, а вовсе не в наличии или отсутствии уполномоченного координирующего органа в структуре исполнительной власти. Чтобы такие инновации распространялись по другим отраслям экономики, нужны длинные разветвленные технологические цепочки. Те цепочки, которые успешно функционировали в советское время, полностью разорваны. Заводы разобщены, работают с разными поставщиками и заказчиками, в том числе иностранными. В России исчезли тысячи предприятий, которые в советские времена производили элементную базу для сложной техники ВПК: либо закрылись в 90-е, либо начали выпускать другую продукцию. Большинство из них являются ныне частными. Воссоздать существовавшую в прошлом систему промышленной кооперации не удается: несколько сотен оставшихся предприятий, четверть которых были полубанкротами, согнаны в несколько госкорпораций. Но при этом так и не удалось восстановить кооперативные связи. Восстановление технологических цепочек – сложнейшая организационно-хозяйственная задача, ее нельзя решить одними лишь финансовыми методами – ее решение предполагает гигантскую работу и ответственность чиновников.
Доля фундаментальных и поисковых исследований (ФПИ) в интересах обороны и безопасности страны снизилась за последние два десятилетия более чем в 10 раз и составила в 2009 г. всего 0,4% в общем объеме средств, выделяемых на НИОКР Минобороны России, а в 2010 г. сведена практически к нулю. И это несмотря на то, что еще в 1998 г. президентом РФ было дано поручение правительству России обеспечить устойчивое финансирование фундаментальных поисковых исследований в интересах национальной безопасности страны в объеме не менее 4% от общих затрат на оборонные НИОКР (уровень 1991 года).
Фатальное непонимание значимости такого рода исследований, и в особенности исследований с повышенной степенью научного риска, являющихся базой для поиска и развития прорывных, революционных направлений и новых разработок, приводит к тому, что многие специалисты, особенно молодежь, теряют мотивацию и вкус к потенциально прорывным, «загоризонтным» оборонно ориентированным исследованиям, в то время как военные специалисты все больше ориентируются на краткосрочные разработки сугубо прагматического характера. Такая практика уже привела к тому, что российские вооружения и военная техника становятся все менее конкурентоспособными на мировых рынках вследствие их технического и морального отставания.
Существующая система планирования оборонных ФПИ на 5–7 и более лет вперед в рамках Государственной программы вооружения (ГПВ) не позволяет оперативно реагировать на появление новых перспективных научных идей и изменять приоритеты исследований в интересах МО РФ.
Система проведения конкурсов (государственных торгов) на право выполнения НИР в рамках программ ФПИ построена таким образом, что главным фактором при определении победителя торгов является финансовая и временная сторона вопроса, а не научный задел по конкретной тематике и тем более не научная ценность предлагаемой идеи.
В результате в настоящее время в России складывается опасная ситуация, когда старая, советская система проведения оборонных ФПИ практически разрушена и потому неработоспособна, а новая система не создана. При этом возможности получения реально значимого, «прорывного» оборонного научно-технического задела неуклонно снижаются.
В то же время в развитых странах Америки, Европы и Азии ситуация развивается прямо противоположно – роль фундаментальных, прогнозных и поисковых исследований в вопросах создания перспективных вооружений, повышения обороноспособности и безопасности постоянно возрастает. Использование последних научно-технических достижений при разработке современных образцов вооружений и военной техники является сегодня базисной тенденцией мирового развития. Именно благодаря этому появились принципиально новые виды вооружения, такие как высокоточное, лазерное, электромагнитное, биологическое, информационное и организационное оружие и многое другое, что качественно меняет наши привычные представления о формах и способах обеспечения обороноспособности и национальной безопасности.
Для реализации задач по созданию нового облика оборонно-промышленного комплекса России, а также с целью динамичного развития российской науки и техники в целом крайне необходимо возрождение общегосударственной системы фундаментальных и поисковых исследований оборонного характера на качественно новом уровне, отвечающем новым реалиям и вызовам технического прогресса в области вооружений и военной техники в ближайшем будущем. Нам представляется, что развитие работ по перспективным ВВТ на принципиально новых физических принципах требует и создания принципиально новых организационных схем проведения подобных работ с учетом сопоставимого опыта решения подобных задач как в нашей стране, так и за рубежом.
Создаваемое по образцу американского DARPA российское Агентство, как представляется, должно выполнять следующие основные функции: формировать научную политику, тематику и программы перспективных оборонных ФПИ совместно с Военно-промышленной комиссией, научными комитетами силовых ведомств и профильными отделениями РАН; заниматься активным поиском научных коллективов, имеющих перспективный научный задел по тематике программ ФПИ; организовывать конкурсы на проведение оборонных ФПИ в рамках сформированных программ и экспертизу поступивших заявок совместно с профильными отделениями РАН (причем с целью создания конкурентной среды победителями одного конкурса должны стать несколько альтернативных научных групп, и это должны быть коллективы, имеющие наибольший научный задел по теме, а не заявившие минимальную цену); отвечать за эффективность полученных научно-технологических результатов оборонных ФПИ и потраченных бюджетных средств.
Способны ли модернизационные инициативы политического руководства страны в достаточно короткие сроки сократить критический научно-технологический разрыв между РФ и ведущими зарубежными странами не только в области вооружений и военной техники, но в технологическом развитии в целом, а в перспективе позволить России вновь занять лидирующие позиции в мире? Время покажет.
В целом трудно не согласиться с вышеизложенным в цитатах abacusа. Все правильно. Положение в ВПК, науке, да и вообще в любой промышленности катастрофическое, и те незначительные усилия, что предпринимаются последние 10 лет правительством ситуацию коренным образом не меняют. Она продолжает ухудшаться. Научную и технологическую деградацию России не удается не только преодолеть, но даже остановить. Как говорил герой одного популярного когда-то фильма "все в порядке - падаем". Ситуация с технологическим тупиком в США и Японии конечно любопытна, но только у нас в 10 раз всё хуже. Как говорится, пока толстый сохнет, худой сдохнет. Между тем, что нужно делать даже ежу должно быть понятно. Если же коротко резюмировать и интервью Суетина и опыты независимой аналитики, то что можно вычленить: для любой научной и технологической революции, для любых фундаментальных прорывов необходима целенаправленная воля государства. ГОСУДАРСТВА, как социального института. Она выражается и в создании оргструктуры, и в выделениии необходимого финансирования и в контроле за результатом. Если нет этой воли, никакой рынок ничего не отрегулирует. Рынок - это воля желудка. Он всегда просит только одного - жрать, причем в отличие от человеческого желудок рынка бездонен. Без наполнения желудка жить не получится, но если люди руководствовались бы исключительно своим желудком они до сих пор собирали бы корневища и дрались дубинами. Но слава Богу у человека есть разум, так и в государстве должно быть управление. Причем не такое - неделю поуправлял, а потом пусть другой порулит. Управление должно быть непрерывным. Сменить его необходимо только после того как оно перестает выполнять свои функции. Это всегда достигалось и достигается созданием и сохранением правящей элиты. Почему Китай добивается успехов? Потому что у него сохранено управление. И какой там строй, демократия, коммунизм или тирания абсолютно никакого значения не имеет. Для народа значения не имеет. У нас к сожалению управление в значительной степени внешнее. Или во всяком случае находящееся под сильным внешним влиянием. Можно даже сказать, что живем при новом иге. Надо бы от него освобождаться. Ну а что касается ДАРПА или его аналогов, то это только инструменты. Интересные, хотя в наших условиях нужны мне кажется другие, более адаптированные для страны. Но любой инструмент имеет смысл только если знаешь, что им делать, и зачем. Такое впечатление, что люди, собирающиеся брать в руки интрумент, даже не имеют полного понимания, что они хотят строить. Например в Сколкове. Да и вообще.
Слушая про тупики и "невпечатляющих американских русских", случайно наткнулся на сайт одной из 20 исследовательских групп MIT.
http://fluid.media.mit.edu/projects.html
Я детально просмотрел всего штук пять проектов, но скажу, что весьма впечатляет. Не то, что там какие-то особые прорывы в технологии, а именно системность подхода и свобода исследования. Эти проекты выглядят как игрушки, но именно из таких игрушек и складывается будущее. Не могу судить про уровень "сколковских" инноваций, когда они покажут такое же, можно будет продолжать дискуссию.
Тупика все еще не вижу.
Немного ошибся. Вместо "одной из 20 исследовательских групп MIT" следует читать "одной из 20 исследовательских групп одной из 30 исследовательских лабораторий MIT".
![[image]](../../../pics.aviaport.ru/cache/news/170x/726599.jpg)