11 июля 2012 года прошел год с того момента как самолет Ан-24 авиакомпании "Ангара", выполнявший рейс по маршруту Томск - Сургут, совершил вынужденную посадку на воду в 63 км от Нижневартовска.

Происшествие унесло жизни 7 человек. Мы скорбим о погибших и выражаем благодарность экипажу самолета, слаженные действия которого помогли избежать еще большего количества жертв.

Иркутские журналисты Елена Миненкова и Ксения Рютина рассказали о том, как это было, со слов экипажа самолета Ан-24, которых по праву можно назвать героями.

Елена Миненкова "АС Байкал ТВ". Программа "Поворот событий" от 14 июля 2012 года

В рубрике "Человек города" сегодня, без преувеличения, настоящие герои - это люди, благодаря профессионализму которых удалось спасти жизни нескольких десятков человек.

11 июля 2011 года самолет АН-24 авиакомпании "Ангара" совершил вынужденную посадку на воду. Горящий лайнер чудом удалось посадить на реку Обь. На том рейсе работали иркутяне - пилот Андрей Глызин и стюардесса Виктория Новак.

На этой неделе спустя ровно год после происшествия они рассказали о том, как пережили те несколько минут и почему даже после такого полета не оставили выбранную профессию.

"Самолет горит быстро, очень быстро… У нас оставалось не больше минуты, чтобы посадить судно до того как крыло отгорело или машина взорвалась, рассыпалась", - поделился воспоминаниями Андрей Глызин.

Справка: Андрей Глызин - выпускник балашовского высшего военного авиационного училища, после его окончания работал летчиком-инструктором в Балашове. В 1989 году перевелся в Иркутск, где тогда базировался военно-транспортный полк дальней авиации. Летал на самолетах АН-26, Ту-154. За штурвал АН-24 сел в 2007 году. Имеет 30-летний стаж работы в авиации. Увлекается рыбалкой.

Неторопливой походкой он направляется к самолету, правда сегодня никуда лететь не нужно - Андрей в резерве - это вроде как выходной, но в любой момент могут позвонить и отправить в рейс. К такому ритму за 30 лет работы пилот привык. Уже в детстве он пообещал себе, что станет либо моряком, либо летчиком - в итоге выбрал второе.

Андрей Глызин родился на Ольхоне и будучи ребенком нередко вместе с родителями переправлялся с острова на материк именно самолетом.

"Конечно, боялся, как и все. На пилотов смотрел как на небожителей, и была мечта стать таким же бесстрашным и смелым как они", - рассказал Андрей.

Возможность испытать себя на бесстрашие и смелость неожиданно представилась прошлым летом, также как и стюардессе Виктории Новак - оба были в составе экипажа, который 11 июля 2001 года работал на рейсе "Томск-Сургут".

Первое время полет был штатным, однако спустя полтора часа после взлета, на высоте 6 тысяч метров у самолета АН-24 сначала отказал, а потом и загорелся левый двигатель. Ликвидировать пламя никак не удавалось, командиру воздушного судна предстояло принять судьбоносное решение.

"По сути дела ситуация была безвыходная, - отметил Андрей. - Я помню только один случай когда горящий самолет удалось посадить. Горящий самолет - неминуемая гибель. Если пожар не ликвидировать, шансов практически нет".

Когда пламя уже охватило крыло, Андрей Глызин заметил разрыв в облаках, в котором показалась гладь реки Обь. Времени на раздумья не оставалось. Командир самолета приступил к экстренному снижению. На борту в тот момент находилось 4 члена экипажа и 33 пассажира. Виктории Новак предстояло подготовить их к аварийной посадке на воду. Девушка не поддалась панике.

"Быстро-быстро выдала все необходимое. Объяснила как себя нужно вести, что делать, как обезопасить себя и ребенка - все по инструкции", - рассказала стюардесса.

Приводнились в 63 км. от Нижневартовска. От удара об воду самолет разломился на 2 части. 7 человек погибли. Стоит ли говорить о том, что если бы не слаженные действия экипажа и, в первую очередь, мастерство пилота - выжившие вряд ли бы остались.

Спустя 10 дней после ЧП командира и стюардессу чествовали в родной авиакомпании - благодарили за подвиг, называли героями. А они скромно отвечали, что выполняли свою работу, а еще признались, что та внештатная ситуация их очень сплотила. И даже на время интервью Андрей и Виктория попросили посадить их рядом. Впрочем, есть и еще один момент, который после того полета, который объединил на всю жизнь.

"После происшествия, мы пришли к выводу, что весь экипаж, кроме меня был крещенным. Я дала слово, что по приезду домой обязательно покрещусь и решила, что крестным отцом должен быть непременно Андрей Михайлович", -

О том, чтобы после случившегося уйти из авиации ни он, ни она даже не думали. После нескольких месяцев перерыва, которые понадобились на восстановление, приступили к своим обязанностям. Ведь каждый, кто садится в самолет надеется, что управлять машиной будет лучший пилот, а горячий чай принесет самая очаровательная стюардесса. В случае с Андреем Глызиным и Викторией Новак - это действительно так. С некоторыми пассажирами злополучного рейса "Томск-Сургут", они поддерживают связь до сих пор.

Ксения Рютина, "СМ Номер один". Публикация от 12 июля 2012 года.

Капитан, спасший 30 человек

Год назад иркутский летчик приводнил горящий самолет на реку Обь.

Когда на высоте шесть тысяч метров загорелся двигатель, у капитана Ан-24 Андрея Глызина было лишь несколько секунд, чтобы принять решение. Этого времени хватило, чтобы понять: единственный вариант - экстренная посадка на воду. Когда в разрыве облаков блеснула лента реки, самолет круто пошел на снижение. Посадить горящее судно в таких условиях - дело невероятной сложности, но иркутский экипаж справился. Было спасено 30 человеческих жизней, но из-за того, что поврежденный самолет частично разрушился, погибли 7 пассажиров. Год спустя после тех событий мы снова встретились с капитаном воздушного судна Андреем Глызиным, чтобы узнать, как изменилась его жизнь за это время.

Себя не потерял

Андрей Глызин родился на острове Ольхон в поселке Хужир. Когда после окончания школы встал вопрос, куда пойти учиться, Андрей уже твердо знал, что хочет стать летчиком. И отравился поступать в Балашовское высшее военное авиационное училище, единственное учебное заведение, где готовили летчиков для военно-транспортной авиации. Летать на истребителях ему помешал 1 см роста: в училище принимали парней не выше 185 см, у Андрея же в 17 лет был рост 186 см. После окончания остался работать летчиком-инструктором там же, в училище.

- Садился рядом со мной курсант, мы взлетали, я ему все показывал уже в воздухе, все премудрости летной работы. Через полтора месяца курсанты уже пилотировали самостоятельно, - вспоминает Андрей Михайлович. - Раньше подготовка в военной авиации была серьезной - 250 часов полета на одного человека в училище. По сегодняшним меркам довольно много!

В 1989 году Андрей Глызин перевелся поближе к дому, в Иркутск. Вообще, он готовился ехать в Афганистан, но в 89-м начали выводить войска. Перевелся в транспортный военный полк, который базировался в Иркутском аэропорту. Андрей Глызин летал на двух типах самолетов - Ан-26 и Ту-134, возил командующего 30-й воздушной армии.

- Теперь это уже не военная тайна, - говорит он. От былой мощи военной авиации сегодня мало что осталось. На улице Чехова, в здании, где когда-то располагался штаб 30-й воздушной армии, теперь торговый центр. Часть давно расформирована, что было большой трагедий не только для летчиков, но и для всех людей, понимающих, что если государство не хочет кормить свою армию, значит, будет кормить чужую.

- Вынуждали людей увольняться, - вспоминает Андрей Михайлович, - служащим полагались квартиры, но выдавали их только при условии увольнения.

Много талантливых, перспективных специалистов осталось за бортом. Не сумев найти свое призвание на земле, многие летчики топили печаль в вине. Андрей Глызин сумел пережить тяжелые времена, не потеряв себя.

- Сидеть на печке не будешь, нужно было трудиться, содержать семью, поэтому работал водителем, был занят в геодезии, ездил на Алдан валить лес для строительства нефтепровода.

Посадка пылающего самолета

В 2007 году у авиакомпании "Ангара" появились вакансии летчиков. Андрей Глызин пошел туда не раздумывая. Судьба предоставила прекрасный шанс вернуться к любимому делу.

- Начал со второго пилота. На былые заслуги в гражданской авиации, конечно, смотрят, но не признают. По сути, все начинаешь с нуля. В гражданских перевозках есть свои особенности. Требования к технике пилотирования более строгие. Предназначение военной авиации - боевые действия. Когда перевозишь груз, твоя основная задача - не нарушать эксплуатационные ограничения; здесь же кроме всего от нас требуется максимальное обеспечение безопасности и комфорта для пассажиров.

"Трепет летчик испытывает разве что во время первых полетов. Это обычная работа, со стоянки самолетов выруливаешь, как из обычного гаража. Наиболее ответственные этапы полета, где требуется максимальная концентрация, - взлет и посадка из-за дефицита запаса высоты и скорости".

В многолетней практике летчика случались нестандартные критические ситуации. На разбеге загоралось колесо у Ту-134. Взлет прекратили, беда была предотвращена. Во время работы в училище был случай отказа двигателя, ЧП произошло во время захода на посадку. Ни одна из этих ситуаций и близко не сравнится с той, что произошла в небе под Томском. Отказ двигателя - это серьезно, но не так страшно, как пожар. При отказавшем двигателе самолет прекрасно летит, пилотируется, мощности ему хватает. Но когда возникает пожар, у экипажа есть лишь несколько минут, чтобы посадить судно и избежать катастрофы.

- Во время полета загорелось табло "Стружка в двигателе". В инструкции по этому поводу сказано - продолжить полет до аэродрома назначения. Но возник серьезный пожар, нам нельзя было лететь до аэродрома, потому что мы взорвались бы - недотянули. На моей памяти был только один случай, когда посадили горящий самолет, но он взлетел и, не успев набрать высоту, тут же развернулся и сел на аэродром. А на большой высоте, чтобы кто-то загорелся и сел - не помню вообще ни одного случая. Самолету не хватает времени снизиться и произвести посадку. Перегорает управление, либо происходит взрыв. У нас буквально оставалось не больше минуты до такого же финала.

Если бы самолет, которым управлял Андрей Глызин, приземлился в глубоком месте реки, он затонул бы. Но летчики посадили Ан на речную косу, где мелководье.

- Некоторые люди не могли самостоятельно отстегнуться, им помогали, и я думаю, мы бы не успели их эвакуировать, если б самолет затонул. Поэтому я садился ближе к косе. Там было помельче, думал, что на песок выскочим. Погаснет скорость, и мы будем на берегу. Но разрушенный двигатель нам этого не позволил, он оторвался и стал творить свои злые дела. Я предполагаю, что винт оторвавшегося двигателя сделал дырку в хвосте, туда хлынули тонны воды, произошел гидроудар, поэтому оторвался хвост. Но вода же, по сути дела, нас спасла. Других вариантов не было. Все случаи, когда самолет загорался на большой высоте, заканчивались печально. Двигатель у нас обгорел и повис, обгорело шасси. Садиться в таком положении: огненный шар и все. Ни одна пожарка нас не залила бы. Приводнение самолета происходило на глазах у местных рыбаков. Они впали в ступор. "Чего стоите, помогайте!" - вывел людей из оцепенения экипаж. Свидетели происшествия помогали пассажирам эвакуироваться, пересиливая страх. Люди опасались, что самолет взорвется, по воде растекался керосин.

Когда эвакуация закончилась, у пассажиров и экипажа не было возможности поговорить. Летчиков увезли на вертолете. Благодарность от спасенных людей Андрей Глызин получал по Интернету.

Лучшей терапией стала работа

После экстренной посадки самолета были проведены многочисленные экспертизы. Расследование дела длится по сей день. Результаты работы Межгосударственного авиационного комитета будут озвучены не раньше августа этого года.

Из четырех человек экипажа трое продолжили работу, уволился только механик. Сменить место работы уговорила супруга, после экстренной посадки самолета она стала опасаться за его жизнь. До сих пор разговоры о событиях, связанных с аварийной посадкой, тяжело даются летчику. Психологическое напряжение не отпускает весь экипаж, ведь до сих пор по делу не вынесено решение. Мысли об уходе из авиакомпании посещали Андрея Глызина, но полеты не только стали источником тяжелейшего потрясения, но и выступили в роли лекаря.

- Первое время было очень сложно. Лучшей терапией стала работа. Страх не обострился, а притупился. Я всегда знал, что самолет Ан-24 надежный и тот случай, который произошел с нами, из ряда вон выходящий. Сейчас я в основном летаю по области, бывают рейсы в Якутию, Читу, Новосибирск. В Томск стараюсь не летать, слишком тяжелые воспоминания......