В №31-2006 "ВПК" вышла статья полковника в отставке Анатолия Артемьева "Одинаковых войн не бывает", которая содержит анализ моей публикации "Стальные крылья над волнами" ("ВПК" №25-2006). В материале А. Артемьева ставится под сомнение правильность ряда приведенных мной выводов из опыта боевой деятельности морской авиации в Великой Отечественной войне, а также некоторых аргументов и исторических фактов.

Сразу поясню, что при подготовке статьи "Стальные крылья над волнами" я не ставил целью инициировать дискуссию по рассматриваемым вопросам и тем более делать открытия в данной области. Ведь готовилась не публикация нового научного результата, а статья к 90-летнему юбилею морской авиации (МА) ВМФ. В ней отражались неоднократно публиковавшиеся военно-исторические факты и выводы, претендовать на новизну которых просто несерьезно. В то же время я считал целесообразным еще раз напомнить о наиболее значимых уроках из опыта Великой Отечественной войны именно сегодня, когда определяются пути развития МА на ближайшие 15-20 лет.

Вначале хочу высказать признательность уважаемому ветерану А. Артемьеву за его активную позицию и озабоченность будущим морской авиации. Видимо, именно близкое восприятие современных проблем вызвало достаточно эмоциональное изложение обсуждаемых вопросов. Замечу, что, несмотря на общий критический стиль статьи, Анатолий Михайлович отстаивает, по сути, ту же позицию, что и я - необходимость развития МА как самостоятельного рода сил, одного из основных родов сил Военно-морского флота, правда, приводя при этом несколько иные аргументы. В доказательство своих выводов он использует ряд важных исторических фактов, которые, безусловно, следует учитывать при обосновании роли и места морской авиации в военно-морской деятельности государства. Расхождения же в оценках некоторых частностей историко-фактологического материала, на мой взгляд, не столь важны, поскольку не имеют принципиального значения для будущего авиации флота.

Тем не менее во избежание превратного толкования ранее написанного, считаю необходимым дать пояснения как по частным моментам публикации, так и по основным выводам, некоторые из которых, к сожалению, не совсем верно трактуются А. Артемьевым. Хотя именно эти отличия дают повод еще раз высказать свое мнение по важнейшей проблеме выбора путей развития МА, над решением которой сейчас активно работают военно-научные организации ВМФ (неслучайно редакция "ВПК" опубликовала статью "Одинаковых войн не бывает" под рубрикой "Полемика").

Начну с наиболее важного. А. Артемьев называет тривиальными и давно всем понятными приведенные мной выводы о месте и роли МА и авиации ВВС в вооруженной борьбе на море. Кроме того, он почему-то посчитал, что я призываю отказаться от применения ВВС (в частности, Дальней авиации) в боевых действиях на морских (океанских) ТВД. Может быть, некоторые ключевые положения выводов были им просто недостаточно внимательно прочитаны? Учитывая значимость этих вопросов, еще раз остановлюсь на них.

Замечу, что необходимость обоснования и реализации роли и места МА и авиации ВВС в вооруженной борьбе на море в современных условиях - это не просто чье-то частное мнение, а взвешенная позиция ряда ученых и руководителей морской авиации и флота. Это особенно важно сегодня, в период разработки программных документов по строительству и применению морской авиации ВМФ. В сегодняшних условиях, когда руководство страны уделяет особое внимание развитию отечественной авиации как одного из приоритетов государства, необходимо взвешенно, обоснованно и рационально подходить к выбору путей развития каждой ее составляющей, в том числе авиации ВМФ. В такой дорогостоящей сфере, как авиация, ошибки имеют слишком высокую цену, в том числе в прямом смысле понятия "цена". Решения, принимаемые в этой области, должны всесторонне обосновываться, в том числе на историческом опыте, проходить через оценку экспертов, обсуждение военно-научного сообщества.

В частности, на протяжении нескольких лет в научных кругах ВМФ и ВВС и на различных управленческих уровнях ведется дискуссия о целесообразности передачи сил и средств морской ракетоносной авиации (МРА) в состав Дальней авиации (ДА) ВВС с возложением на ДА основных задач МРА. В пользу такого решения в качестве основных приводятся доводы о недостаточности сил МРА и способности ДА ВВС самостоятельно решать задачи поражения надводных объектов противника на морских (океанских) ТВД. Кстати, и А. Артемьев в своей статье пишет о том, что "у морской авиации недостаточно сил для ударов по крупным корабельным группировкам на удалениях свыше 1000 км" и что на океанских (морских) ТВД "вероятнее всего, Дальняя авиация будет действовать самостоятельно по своим данным или во взаимодействии с другими силами флота, в первую очередь МРА и ША".

Нет однозначности и в оценках обоснованности объединения МА и Войск ПВО ВМФ, ввиду которого начиная с 2001 г. морская авиация не является отдельным родом сил ВМФ, а входит составляющей в род сил ВВС и ПВО ВМФ. В настоящее время эти вопросы всесторонне изучаются в различных научно-исследовательских работах, обсуждаются в ходе научно-практических конференций и семинаров. Так, в марте 2006 г. в Военно-морской академии имени Н.Г. Кузнецова проводилась Всероссийская военно-научная конференция "Морская авиация Военно-морского флота России. Перспективы и приоритеты". Кстати, основные выводы, приведенные в моей статье, практически в той же редакции вошли пунктами №2 и №3 в решение конференции. Учитывается в решении и вывод о необходимости рассмотрения МА как боевой системы ВМФ (подсистемы флота).

Процитирую эти пункты. "Конференция считает необходимым:

• рассматривать морскую авиацию как боевую систему ВМФ. По своей роли и месту в вооруженной борьбе на море авиация должна быть наряду с надводными кораблями и подводными лодками основной, а не обеспечивающей силой;
  
  
• предусмотреть возложение основных задач, решаемых авиацией в вооруженной борьбе на море, на морскую авиацию. Авиация ВВС должна быть готова к привлечению части ее сил для действий на море на уровне взаимодействия и различных уровнях подчинения - поддержки, придания или оперативного подчинения".

Наряду с руководством Военно-морской академии им. Н.Г. Кузнецова, кафедры "Тактика (ВВС и ПВО ВМФ)", Научно-исследовательского центра (НИЦ) морской авиации МО РФ решение конференции подписали первый заместитель главнокомандующего ВМФ в период 1992-1999 гг., кандидат военных наук адмирал И.В. Касатонов, начальник ВМА им. Н.Г. Кузнецова в период 1981-1991 гг., кандидат военных наук, профессор адмирал В.Н. Поникаровский, командующий авиацией ВМФ в период 1994-2002 гг., кандидат военных наук, заслуженный военный летчик генерал-полковник В.Г. Дейнека и другие военачальники и ученые, чья компетентность, полагаю, не вызывает сомнения.

На прошедшей конференции обсуждался широкий круг вопросов, относящихся к будущему МА ВМФ. В ее работе приняли участие более 200 человек, в том числе 5 докторов наук, 49 кандидатов наук, 45 профессоров и доцентов. Целью конференции как раз и являлось формирование единства взглядов на роль и место МА как одного из основных родов сил ВМФ в военно-морской деятельности России в первой четверти XXI в. Решение конференции разослано в руководящие инстанции страны и ВС, в том числе президенту РФ, председателям Государственной Думы и Совета Федерации, председателю правительства РФ, министру обороны РФ, начальнику Генерального штаба ВС РФ, главнокомандующему ВМФ и др. По данным материалам получены позитивные отзывы. Ниже я еще буду возвращаться к выводам конференции.
Что касается участия авиации ВВС в решении задач на морских (океанских) ТВД, то в статье "Стальные крылья над волнами" я уже достаточно подробно писал о возрастании роли авиации в вооруженной борьбе как на суше, так и на море. Естественно, Военно-воздушные силы, являясь самостоятельным видом Вооруженных сил, всегда будут главными законодателями в развитии всей военной авиации нашей страны. Это относится к развитию и авиационной техники, и теории и практики применения сил авиации на различных ТВД. В выводе по данному вопросу в статье "Стальные крылья над волнами" (он же пункт решения конференции, приведенный выше) я в прямой постановке говорю о том, что авиация ВВС должна быть готова к привлечению части сил (в первую очередь, конечно, ДА) для действий на море. Сегодня только полный дилетант в данной области может полагать, что тем составом сил, которым располагает МРА, можно самостоятельно, без поддержки ДА решать задачи по поражению авианосных и других крупных корабельных групп противника. Отмечу, что именно совместные удары МРА и ДА по корабельным группам противника являлись предметом исследования в моей кандидатской диссертации (2002 г.), работа над которой велась в тесном сотрудничестве с ведущими специалистами кафедры "Дальней и военно-транспортной авиации" Военно-воздушной академии им. Ю.А. Гагарина. В статье "Стальные крылья над волнами" нецелесообразным я называю, подчеркиваю, передачу основных функций от МА к авиации ВВС. В доказательство этого привожу опыт Великой Отечественной войны, с началом которой пришлось срочно развивать морскую авиацию, исправляя ошибки предвоенных взглядов, о чем уже говорилось выше. Кстати, и А. Артемьев приводит ряд фактов, подтверждающих данное положение.

О будущем морской ракетоносной авиации. Пролетав до поступления в академию около 10 лет в строевых частях МРА на самолетах Ту-16 разных модификаций и Ту-22М3, занимаясь в Военно-морской академии преподаванием "Тактики МРА" и исследованиями в этой области, продолжая в настоящее время выполнять полеты на базе Центра боевого применения и переучивания летного состава (ЦБП и ПЛС) МА ВМФ, я остаюсь сторонником сохранения тяжелой ударной авиации в составе флота. На мой взгляд, вопрос не в том, чья психика более устойчива (о чем упоминает А. Артемьев) - морских летчиков или летчиков ВВС, и даже не только в специфике действий авиации на море, хотя, как показывает опыт, она достаточно существенна. Вопрос главным образом в том, необходима ли нашим Вооруженным Силам тяжелая ударная авиация, для которой действия по крупным надводным кораблям и другим морским объектам противника являются основным предназначением. Уточню, что я не ограничиваю понятие "тяжелая ударная авиация" только стоящими сегодня на вооружении МРА и ДА авиационными комплексами на базе Ту-22М3. Я говорю и о перспективных образцах авиатехники и вооружения, которые придут на смену современным комплексам для решения подобных задач.

На мой взгляд, постановка одному роду авиации в качестве главных сразу нескольких существенно отличающихся задач, например поражение стационарных наземных объектов (авиабаз, комплексов ракет наземного базирования, военно-промышленных и энергетических объектов и др.) и маневренных морских целей (авианосных и других корабельных групп, крупных наводных кораблей и т.д.), может вести к снижению эффективности решения каждой из них. На то она и главная задача, чтобы именно на ее решении сосредоточить основные усилия, а к решению целого ряда других задач быть готовым. В этом смысле наиболее рационально то положение, которое сформировалось самим ходом развития в нашей стране тяжелой авиации: Дальняя авиация ВВС сосредоточивает основные усилия на действиях по наземным объектам и готова частью сил поддерживать МА в действиях на морских театрах; морская ракетоносная авиация, напротив, основные усилия сосредоточивает на поражении надводных сил противника и готова к решению других задач на сухопутных ТВД.

Такое положение логично и в том аспекте, что в наших ВС не один и не два полка тяжелой ударной авиации. В этом случае они были бы просто вынуждены решать весь спектр соответствующих задач и на суше, и на море. Пока же будет предусматриваться наличие нескольких таких полков, часть из них целесообразно сохранять в составе ВМФ, чтобы они, как в настоящее время силы МРА, имели в качестве главных задачи поражения морских целей, были бы специально подготовлены для действий на море, включены в систему подготовки, управления и обеспечения флота с отлаженными вертикальными и горизонтальными связями. При этом не требуется дополнительного финансирования, а необходимо лишь обоснованное распределение средств на тяжелую ударную авиацию между ВВС и ВМФ.

Известно, что именно основное предназначение является одним из важнейших критериев выделения какой-либо авиации в отдельный род. А актуальность и определенная самостоятельность задачи поражения крупных надводных сил противника в современных условиях не вызывают сомнений, особенно с активизацией борьбы ведущих мировых держав за ресурсы Мирового океана, с развитием в качестве основной формы применения ВС НАТО воздушно-морских наступательных операций и т.д.

В современных условиях, особенно в связи с сокращением в нашей стране состава сил авиации, вполне понятна тенденция к некоторой ее универсализации в аспекте решаемых задачах. Однако правильно было бы подойти к этому процессу взвешенно, не допуская крайностей! Неслучайно в военной авиации сложилась система подготовки, предусматривающая достаточно четкую дифференциацию. Военного летчика, начиная с самого его становления, обучают по определенному профилю - истребителя, штурмовика, бомбардировщика и т.д., поскольку очень сложно подготовить универсального специалиста, способного одинаково эффективно решать весь спектр задач. Причем это относится как к индивидуальной подготовке летного состава, так и к подготовке авиационных подразделений и частей в целом. Но ведь специфика морской авиации и ее родов не меньшая, чем любого другого рода. К примеру, не возлагаются же на ДА ВВС задачи поиска и поражения подводных лодок противника. Действительно, специфика противолодочной авиации (ПЛА) более очевидна, чем той же МРА. Но где та грань, которая отделяет особую специфичность и необходимость существования того или иного рода авиации? Подобные вопросы требуют изучения и обоснования.

В современных определениях рода сил (войск) к числу важных его признаков наряду с основным предназначением относят природную среду, в которой решаются задачи по этому предназначению. Мало того, природная среда (в данном случае над сушей или над морем) относится к базовым понятиям, которые учитываются при формировании не только родов, но и видов ВС. Со временем на смену существующим самолетам-носителям МРА и ДА будут приходить новые летательные аппараты. При этом, если будет сокращена МРА, просто не будет рода морской авиации, на вооружение которого можно принимать такой самолет. И не столь важно, как через 5-7 лет будет именоваться этот род морской авиации - морская ракетоносная, морская дальняя ударная, морская оперативно-тактическая или еще как-либо. С развитием авиационной техники и вооружения в ее составе могут быть новые авиационные комплексы (АК), не исключено, что отличные от АК Дальней авиации. Но сам род авиации надо сохранить.

Согласно "Основам политики Российской Федерации в области военно-морской деятельности на период до 2010 года", утвержденным указом президента РФ, главным субъектом военно-морской деятельности государства в Мировом океане является ВМФ. Полагаю, вполне обоснованно, что решение основных задач на море возложено на один из родов авиации данного субъекта, каковым является МРА. Действительно, с точки зрения функционирования ВМФ как боевой системы сокращение МРА - это ликвидация с разрывом коренных связей одного из основных элементов ударной составляющей его исполнительной подсистемы. К этому выводу пришли и в ходе обсуждения данного вопроса на вышеупомянутой конференции. В решении отмечено: "В целях обеспечения целостности и способности решать весь круг задач, свойственных единой боевой системе в составе ВМФ, сохранить рода морской авиации ВМФ. Не допустить сокращения или переподчинения сил морской ракетоносной авиации".

Точку зрения на пути развития МА ВМФ недостаточно декларировать, ее нужно обосновывать. Именно в поисках обоснованного, доказательного ответа на эти вопросы, помня, что практика - критерий истины, мы обращаемся к накопленному опыту. А опыт Великой Отечественной войны для нас особенно важен, поскольку он уникален с точки зрения участия нашей МА в широкомасштабных военных действиях. В этом смысле можно по-разному воспринимать тезис о том, что "одинаковых войн не бывает". С одной стороны, конечно, каждая война по-своему неповторима, а в наступившем веке все больше говорится о новых, нетрадиционных типах войн - информационных, неконтактных, высокоточных, асимметричных и т.д. Но с другой стороны, для чего тогда вообще изучать опыт прошлых войн, если не для исследования законов и закономерностей вооруженной борьбы как устойчиво повторяющихся связей и отношений, а также принципов ведения военных действий, вырабатываемых как раз на основе опыта и на базе объективных законов и закономерностей. Согласно современным военно-научным взглядам именно законы, закономерности и принципы ведения вооруженной борьбы на море являются основным содержанием предмета теории военно-морского искусства. В статье "Одинаковых войн не бывает" не уточняется, в чем состоит упоминаемое "коренное изменение взглядов на возможный характер войн и роль видов ВС", ввиду которого 60 лет после Второй мировой войны можно считать временной пропастью, заставляющей по-новому взглянуть на закономерности вооруженной борьбы на море, проявившиеся в самой крупной войне прошедшего столетия.

Естественно, речь не идет о том, чтобы обосновывать будущее МА только на историческом опыте или на уроках одной войны, пусть даже наиболее показательной. Данная проблема исследуется всесторонне, в статье же "Стальные крылья над волнами" приведены только некоторые положения исторической части исследований. В настоящее время в рамках разработки программных документов по строительству и применению МА (ВВС и ПВО) ВМФ обосновываются ее роль и место, которые бы соответствовали современным взглядам на военно-морскую деятельность государства в мирное и военное время. Уже сейчас ясно, что в решении большинства задач ВМФ, рассматриваемых на 10-15-летнюю перспективу в качестве основных, вклад морской авиации будет не меньше, а зачастую больше вклада других родов сил ВМФ. Ведь именно авиация более других сил флота обладает важнейшими свойствами: мобильностью, способностью быстро наращивать силы на нужных направлениях, восстанавливать боеспособность (включая способность быстро вернуться в район боевого предназначения с новым боекомплектом оружия), эффективно воздействовать на противника одновременно во всех средах - в воздухе, на воде, под водой и на суше (берегу). И здесь трудно переоценить роль каждого из родов МА, особенно ПЛА, морской ракетоносной и штурмовой авиации (МША) как ударной авиации флота, истребительной (ИА) и разведывательной (РзА) авиации.

В работе над перспективным обликом ВВС (ВВС и ПВО) флотов военные ученые наряду с эмпирическими используют и другие общенаучные и специальные методы, среди которых методы системного подхода, теории боевых систем, о которых уже шла речь и в этой, и в предыдущей моих статьях. Хочу отметить, что они не просто взяты, как пишет А. Артемьев, "из какого-то научного трактата", а широко применяются в качестве основных теоретических методов военно-научных исследований многими ведущими учеными и военачальниками. В своих работах к ним обращаются доктора военных наук Шевелев Э.Г. ("Боевые системы - категория современного военно-научного познания", "Морской сборник" №6-1988), Комаров М.П. ("Современные методы принятия решений", монография, СПб, 1998), Мешков О.К. ("Методология исследования способов оперативного применения флотов по опыту войн", монография, СПб, 1999), доктор философских наук Кондырев И.Я. ("Система законов войны и вооруженной борьбы", СПб, 1994), адмирал Капитанец И.М. ("Война на море", Москва, 2001) и многие другие. Системный подход явился одной из методологических основ фундаментального военно-теоретического труда "Военно-морская наука", выполненного учеными ВМА им. Н.Г. Кузнецова по заданию главнокомандующего ВМФ в 2002-2006 гг. Наконец, категория "боевая система" и другие категории теории боевых систем уже вошли в современные руководящие документы ВМФ. В работе над своей докторской диссертацией, тема которой связана с применением морской авиации ВМФ в военных конфликтах, метод системного подхода я использую как один из основополагающих.

Полностью согласен с А. Артемьевым, что к выводам о важнейшей роли МА в вооруженной борьбе на море не раз приходили в нашей стране. О важности авиации в войне на море говорили уже в начале прошлого века. Первая дискуссия "Флот морской и флот воздушный" состоялась в 1922 г. Наряду с Шваревым, о котором пишет А.М. Артемьев, об этом в своем докладе в Морской академии (1923 г.) говорит профессор Б. Б. Жерве: "Воздушный флот уже в настоящее время является мощным средством, способным в громадной степени обеспечить армии и морскому флоту осуществление лежащих на них стратегических задач. Несомненно, что это значение воздушного флота в будущем еще более увеличится. Несомненно, что отныне морской флот должен непременно заключать в своем составе и воздушные части".

Вроде бы все понятно. Однако, несмотря на это понимание, на практике перед Великой Отечественной войной, как уже отмечалось, МА отводилась обеспечивающая роль, а ударные задачи возлагались на воздушные корпуса ВВС КА. Не буду повторно останавливаться на фактах, показывающих, как приходилось исправлять положение в ходе войны. Замечу лишь, что в "Общем заключении по боевым действиям авиации ВМФ за период Великой Отечественной войны", сделанном в фундаментальной 4-томной монографии "Боевая деятельность авиации ВМФ в Великой Отечественной войне Советского Союза 1941-1945 гг." (1963 г.) из семи страниц текста три посвящены именно этому выводу. То есть авторский коллектив, включающий несколько генералов авиации - фронтовиков, отводит данному уроку из военного опыта основную роль. Этот же вывод в числе основных приводится и в книге "Авиация Российского флота" (1996 г.) под редакцией командующего авиацией ВМФ в этот период генерал-полковника В.Г. Дейнеки.

Другие главные выводы в "Общем заключении..." касаются действий МА на сухопутном направлении; недостаточности у МА перед войной сил, современных самолетов и оружия; высокой эффективности действий МА при сосредоточении основных усилий по ключевым объектам (в частности, по объектам нефтяной промышленности Румынии); снижения эффективности действий МА из-за многосторонности подчинения; недостаточной подготовки части руководства флота в авиационном отношении и др. Как показательно, что сегодня, 60 лет спустя, МА вновь сталкивается с подобными вопросами.

Говоря о сегодняшнем положении дел в МА, следует отметить, что, как показывает опыт участия в различных флотских мероприятиях оперативно-тактической подготовки, в частности в аппарате посредников на КШУ Балтийского (2003 г.) и Черноморского (2004 г.) флотов, при общем понимании на флотах важной роли авиации в вооруженной борьбе на море, пока не удалось добиться восприятия морской авиации наравне с подводными и надводными силами. Руководство, ученые, ветераны морской авиации прикладывают усилия для решения стоящих перед авиацией флота проблемных вопросов, для развития МА как полноценной боевой системы в составе ВМФ, поскольку есть полное убеждение в ее необходимости в интересах решения задач как ВМФ, так и Вооруженных Сил РФ в целом.

В заключение хотелось бы пояснить некоторые частные вопросы, отмеченные в статье "Одинаковых войн не бывает". Не могу согласиться, скажем, с высказыванием А. Артемьева, относящимся к организации совместных действий ВМФ и ВВС, о том, что, "как будет осуществляться управление, не имеет существенного значения". Практика любых совместных учений, а тем более межвидовых, показывает, что это зачастую один из главных проблемных вопросов. Из текста статьи "Одинаковых войн не бывает" не ясно мнение автора о необходимости истребительного прикрытия, по поводу которого я пишу, что без него действия "таких родов, как МРА и ПЛА, в которых летательные аппараты неманевренны, недопустимы" (в отличие от "невозможны", как меня перефразирует А. Артемьев). Здесь снова нет пояснений, почему "это ограничивается рамками войн четвертого поколения". Хочу еще раз напомнить о стоившем большой крови уроке о недопустимости игнорирования истребительного прикрытия, о его особом месте в организации боевых действий тяжелых родов авиации. Один из примеров в подтверждение этому приведен в моей предыдущей статье. Что касается необходимости всестороннего обеспечения, то разве в статье "Стальные крылья над волнами" указано, что МРА и ПЛА в нем не нуждаются?

Анализируя мою статью, А. Артемьев некоторые приводимые мной примеры отрывает от контекста выводов, к которым они относятся. В частности, говоря о необходимости дополнительных исследований критериев (родовых признаков) различных родов МА, я на отдельных примерах показываю несоответствия в существующих понятиях (терминах). Анатолий Михайлович почему-то пишет, что эти примеры относятся к оценке возможностей послевоенных самолетов, о чем совершенно не говорится в моей статье. При этом он сам невольно подтверждает наличие упомянутых несоответствий: на вооружении ПЛА стоят, по сути, торпеды с ракетным двигателем, но называются они авиационными противолодочными ракетами (АПР). Кстати, отвечая на сомнения А. Артемьева, поясню, что в МА все же имела место возможность применения ракет "воздух-поверхность" ("воздух-корабль") некоторыми летательными аппаратами противолодочной и разведывательной авиации. В частности, предусматривалось применение ракеты Х-23 противолодочными вертолетами Ми-14ПЛ. Различные типы ракет способен применять и самолет разведывательной авиации Су-24М. Дело в том, что в частях РзА на протяжении многих лет одним из основных отрабатывался вариант совместных действий Су-24М и Су-24МР в составе разведывательно-ударных групп (РУГ). Именно Су-24М, стоявший на вооружении не только МША, но и РзА, я подразумевал как носитель ракет. Не понятно, почему А. Артемьев решил, что речь идет о Су-24МР.

Не соглашусь с предложением о передаче всех самолетов МРА в один полк. На практике это будет означать, по сути, дальнейшее сокращение МРА, поскольку при этом будут сокращены органы управления и обеспечения сокращаемых частей. Любую авиачасть, пусть даже ограниченного состава, при необходимости гораздо проще наращивать, чем формировать новую. Авиачасть - это далеко не только самолеты. Кроме того, важен фактор постоянного базирования на своем флоте, к действиям на котором личный состав наиболее подготовлен.

Несколько слов о выводах, сделанных А. Артемьевым в конце статьи. Второй и третий выводы, касающиеся неготовности перед войной МА к действиям по наземным объектам и ошибочности предвоенных взглядов, что задачи на море будут решать ВВС, несомненно, стоит отнести к основным выводам из военного опыта. В своей статье я их также привожу одними из главных, особенно третий. При этом не считаю, что сегодня важно выяснять, чем были обусловлены причины предвоенного состояния морской авиации - "иждивенческой позицией" тогдашнего ее руководства, как пишет А. Артемьев, или другими обстоятельствами. Во всяком случае, хочу уверить, что нынешнее руководство МА и ВМФ не пытается переложить свойственные задачи на кого-либо, а, наоборот, делает все возможное, чтобы сохранять целостность и боеспособность своей авиации.

Что касается остальных пяти выводов, то их, безусловно, следует учитывать. Однако не соглашусь, что они полностью дают "приемлемый ответ на вопрос: что дал опыт применения МА в Великой Отечественной войне". Разве весь огромный опыт этой войны учит нас сегодня только тому, что в летных училищах курсантов нужно учить применению оружия, что нужно маскировать самолеты на стоянках, иметь оружие для действий по малым кораблям и организовывать службу спасения? Кстати, все это в той или иной степени сейчас выполняется. Полагаю, данные выводы все же правильнее отнести к числу частных, несколько десятков которых приводятся в той же монографии "Боевая деятельность авиации ВМФ..." в ходе анализа действий авиации всех 4 флотов по каждой задаче. Неслучайно эти выводы не вошли ни в "Общее заключение..." данной монографии, ни в общие выводы книги "Авиация Российского флота", ни в историческую часть решения Всероссийской конференции по проблемам морской авиации. Упоминая конференцию, хочу заметить, что выступившие на ней с докладами - далеко не посторонние морской авиации люди. Среди них представители Военной академии Генерального штаба ВС РФ, руководства ведущих кафедр ВМА, Научно-исследовательского центра морской авиации МО РФ, Центра боевого применения и переучивания летного состава МА ВМФ, ведущих авиационных проектно-конструкторских бюро страны (РСК "МиГ", ОАО "Авиационный комплекс им. С.В. Ильюшина", ОАО "ОКБ им. А.С. Яковлева", ОАО "ТАНТК им. Г.М. Бериева"), ветеранских организаций МА и др.

Впрочем, каждый исследователь, а тем более отдавший много лет службе в морской авиации, как А. Артемьев, имеет полное право на свою точку зрения по обсуждаемым вопросам. Главное, чтобы проводимая дискуссия способствовала достижению общей цели - укреплению и развитию морской авиации как одного из основных родов сил ВМФ....