- Папа, а ты видел наш дом из самолета?

- Ты что, не замечал, как я тебе крылом махал?

- А вот мама мне не верила. Я же говорил ей, что ты на нас смотришь, - обрадовался Никита.

- Куплю я тебе большую кепку, - пошутил Андрей Симак, - чтобы ты на небо не глядел.

- Да нет, я такую, как у тебя, хочу.

Никитка уже миллион раз просил отца взять его с собой полетать: правым летчиком или штурманом на худой конец. Однако офицер полусерьезно-полушутя возражал сыну:

- У нас в самолете только стюарда не хватает...

Никитка - копия отец, ну ничего в нем мамкиного. Если уж чего решил, то своего добьется. Вот и заладил изо дня в день, из года в год одно и то же, как гармонист, заучивший лишь одну мелодию: "Пап, ну когда полетим?"

- Плохая примета - сыну с отцом летать...

Подполковник Симак, как и многие летчики, суеверен. Он никогда не фотографируется перед вылетом и не кладет фуражку на козырек. Но здесь Андрей лукавит. Знает он: всему свое время, а оно летит, как истребитель. Скоро уж и отца догонит Никитка. Дети взрослеют быстро. Симак и заметить не успел, как пошел ему пятый десяток, а Никита - в 9-й класс.

Андрей где-то в этом возрасте определился с выбором профессии. Вырос он в небольшом поселке Липецкой области, который тогда еще был совхозом. Распад деревни только-только начинался, но многие ребята уже устремились в город. Так и он, все думал поступать в Воронежский университет на физмат. Но однажды ему подвернулся случай пролететь над пшеничным полем на "кукурузнике". Понравилось. Заболел Андрей небом неизлечимо. Он и теперь, спустя четверть века, уже будучи командиром эскадрильи, с есенинской искренностью признается: я без неба прожить не могу. А тогда, вместо того чтобы с баяном да девчонками вечера коротать, просиживал Симак все свободное время за книгами об истребителях. Решил пойти в Борисоглебское авиационное. До него от дома - рукой подать, три часа на поезде.

Уже на втором курсе Андрей начал летать на учебно-тренировочном самолете Л-29. Легко давалась ему техника пилотирования, все схватывал на лету... О своих первых полетах Симак частенько рассказывал Никите. Теперь и сын "оккупировал" отцовскую библиотеку. Он, как и отец когда-то, мечтает стать летчиком-истребителем.

- Пап, расскажи мне об углах Эйлера, - просит Никита.

- Ну, сколько можно об одном и том же, - возмущается жена. - Хватит нам одного летчика.

Наталья знает обо всем, что происходит у мужа в эскадрилье. Оно и понятно, от делопроизводителя "секретки" ничего не утаишь. У них и дома доверительные отношения. И сейчас, глядя на Наташу, Андрей ни на секунду не усомнился, что тогда, по молодости, он не ошибся в любимой девушке.

Супругу Симак выбрал так же быстро, как и профессию. Сказал ей: женюсь, и все тут. Она-то не прочь, да годков маловато. Ей тогда 17 было, и в загсе, несмотря на все уговоры, дали им от ворот поворот:

- Приходите через год, тогда и распишем.

- Да вы, поймите... - не унимался Симак.

- Мы все понимаем, но порядок для всех один.

Через неделю на стол регистратора легла фиктивная справка о беременности...

Симак, наверное, не стал бы торопить события, если бы не одно "но". В курсантские годы летал Андрей смело и умело. После государственного экзамена ему предложили остаться инструктором - шкрабом - в альма-матер, он согласился. В таком случае со свадьбой можно было бы повременить. Однако училище расформировали, и Андрею предстояло улететь на Северный Кавказ...

Затем, менее, чем через год, он переехал на Дальний Восток. Его назначили летчиком авиационного полка истребителей-бомбардировщиков. Но и там офицер прослужил недолго, вскоре в его части произошла реорганизация. Старшему лейтенанту Симаку предложили пересесть с самолета Су-17М4 на Ан-26. Не складывалась карьера поначалу, не все было гладко. Он и капитанские, и майорские погоны перехаживал чуть ли не по два срока.

- Многие ровесники, - продолжает командир эскадрильи, - становились полковниками, в то время как на моих плечах были майорские погоны. Но я не отчаивался.

Сложно было истребителю-одиночке привыкнуть к новым условиям авиации РВСН.

- Я не говорю, что из нас растили асов-дикарей, но там я был один в самолете и самостоятельно принимал решения, а здесь - целый экипаж, - откровенничает подполковник Андрей Симак. - И первоначально меня мучил вопрос: почему так много людей управляют воздушным судном? Теперь я понял, распределение обязанностей и ответственности значительно снижает степень риска. Ведь пресловутый человеческий фактор в авиации, как нигде, играет огромную роль.

Есть такая примета у летчиков: если ты дважды слышал тревожные "звонки", третий можешь и не услышать... В биографии комэска нештатных ситуаций было больше, однако из них он всегда выходил победителем. Обо всем, конечно, не расскажешь, но два последних эпизода Андрей помнит в деталях.

После капитального ремонта самолет становится "капризным". В феврале прошлого года Симак убедился в этом, перегоняя Ан-72 на ремонт из Ермолино в Таганрог на авиаремонтный завод. При выполнении посадки командир эскадрильи почувствовал, как судно потянуло вправо.

- Однако сильного крена не было, - вспоминает офицер, - так, небольшая болтанка.

Он бросил взгляд на "газету" - систему оповещения о неисправностях. Самовыключение двигателя, правого; пришлось увеличить нагрузку на левый, работающий. Но волнение Симака не передалось подчиненным, он сохранял самообладание, как и положено командиру. Кроме борттехника, никто ничего не понял. Ан-72 мягко коснулся земли.

- У нас что, двигатель отказал? - удивился штурман после посадки.

Симак не знал, что и ответить...

Однако, по словам комэска, такая ситуация предусмотрена курсом боевой подготовки.

- Во время ежегодных контрольных полетов, - рассуждает он, - отказ двигателя имитируется регулярно. Но при этом механизация крыла находится, как правило, во взлетном положении, а тогда она была в посадочном положении. Это значительно увеличило лобовое сопротивление. Во время тренировок мы заранее знаем, что произойдет. А здесь все было неожиданно. Не случайно в авиации говорят: если на земле ты знаешь на пять, то в воздухе сработаешь на четыре.

За этот случай офицера наградили медалью Нестерова, однако его подполковник Симак считает не самым напряженным. Бывали "виражи" и покруче. Буквально через месяц он попал в очередной "переплет", и снова на Ан-72.

- После того, как мы убрали шасси, - рассказывает офицер, - самолет развернуло влево. Угловая скорость - около 20 градусов в секунду. Произошла поперечная раскачка самолета, которую у нас называют "рысканием". Влево мы отклонялись градусов так на 60, не меньше, а вправо - ну не более, чем на 30. Я делал все, что мог. Мои попытки парировать рулями разворачивающие и кренящие моменты самолет воспринимал с большим опозданием.

Тогда Ан-72 болтало так, как катер в сильную волну. В нормальном полете при таком управлении он крутил бы бочку... Но Симак постепенно приноравливался к непослушному судну.

- Я доложил руководителю полетов, что набора высоты не будет, - продолжает офицер.

- Причина?

- Неисправность.

Андрею во что бы то ни стало нужно было развернуть самолет, впереди проходила воздушная трасса. Однако незначительное отклонение штурвала привело к серьезному крену. Потом Ан-72 начал проваливаться и зарываться, это значило, что самолет резко пошел на снижение. Летчик почувствовал секунду, когда надо действовать, и буквально вытащил воздушное судно в горизонтальный полет.

В этой ситуации комэску во многом помогла "механическая память" рук. По его словам, с таким азартом и остервенением он заходил когда-то на истребителе - на боевой... Только в этот момент он не пикировал на цель, а спасал почти неуправляемый самолет.

Подполковник Симак снова набирал высоту. Он повернул штурвал влево, и Ан-72 опять "разболтало". Тогда командир дал команду экипажу: "Приготовиться к покиданию". Но офицер еще не терял надежды на благополучный исход, хотя он и сам не помнит, как усмирил тогда свою дюралевую "птицу".

- Я решил сократить маршрут полета, - вспоминает Андрей, - и, чтобы избежать левых разворотов, уходил вправо. Было очевидно, что схему захода на посадку придется изменить.

Теперь он управлял не штурвалом, а педалями, как говорят летчики, "размазывал".

"Если качнет - пойду на второй круг", - подумал Симак. Безопасная площадка находилась за Боровском, километрах в тридцати от Ермолино. С погодой ему повезло, поэтому он и не бросил, а посадил-таки неисправную машину.

- В авиации РВСН, - комментирует заместитель начальника авиации Ракетных войск стратегического назначения полковник Павел Шибаев, - еще никому не удавалось посадить самолет с такой неисправностью. В критической ситуации подполковник Симак действовал интуитивно и, как выяснилось, оказался прав. Этот случай уникален, и он не описан в руководстве по эксплуатации самолета.

Симаку неоднократно предлагали работать за границей: в Африке, в Испании. Частные авиакомпании в отличие от Министерства обороны сулили ему "космические" деньги: 25.000 долларов в месяц. Не удивляйтесь, здесь нет опечатки. Все-таки летчик первого класса. А за кордоном русские асы - на вес платины. Хотя в авиации РВСН ему не скопить такую круглую сумму и за год, и за два, он все равно отказался. Родина дороже.

- Не в деньгах счастье, - рассуждает командир эскадрильи РВСН, - их никогда много не бывает. Да и не время сейчас гнаться за "баксами". Сейчас я занимаюсь любимым делом, натаскиваю молодежь. Скажем, за последние три года мне удалось подготовить пять командиров кораблей первого класса. Это важнее денег. Оно ведь в жизни как происходит: или заработаешь много "зелени", или все потеряешь. Тем более что контракты там, в Африке, долгосрочные...

Однако так думают не все. Только в прошлом году три офицера эскадрильи сняли погоны в погоне за длинным рублем.

Но вместо полетов "под парусами" Аэрофлота они оказались в очереди на бирже труда. Их планы нарушил финансовый кризис. К сожалению, обратной дороги нет... Обидно было Андрею потерять двух лучших командиров звена, которых когда-то ставил на крыло. Но ничего не поделаешь, таковы они, жизненные реалии.

У Симака выслуга лет в льготном исчислении превышает... возраст. Офицер мог бы давно уволиться, если бы захотел. Только он не из тех, кто меняет коней на переправе. Да и в карьере своей офицер точку еще не поставил.

- В прошлом году Андрей Валентинович хотел поступать в Военно-воздушную академию имени Ю.А. Гагарина, - рассказывает полковник Шибаев, - увы, тогда он был менее трех лет в должности комэска. Теперь заочный факультет закрыли. Но, несмотря на это, подполковник Симак, возможно, в ближайшем будущем станет инспектором-летчиком службы начальника авиации штаба РВСН, его кандидатура рассматривается.

Знает Симак, что независимо от должности и званий он всегда будет летать, потому-то и заключил контракт до предельного возраста. Ему довелось управлять разными самолетами: Л-29, МиГ-27, Су-17М3, Су-17М4, Ан-24, Ан-26 и Ан-72. В его жизни исполнилось почти все, что он загадал когда-то. Но осталась мечта, вероятно, осуществимая: взмыть в небо на новой технике вместе с сыном, а потом, после посадки, повернуться к нему и сказать:

- Молодец, Никита, хорошо летаешь и отцу дашь фору!...