О том, что в истории отечественной авиации существовала такая машина, сегодня вспомнят разве что записные знатоки самолетов Страны Советов - очень уж давно она встала на крыло, да и особыми летными качествами не отличалась. И тем не менее до 1930 года это был самый массовый советский самолет, и первый в ряду таких же массовых. Речь идет о биплане Р-1, или "Разведчик-1", созданном усилиями двух знаменитых авиаконструкторов - Дмитрия Григоровича и Николая Поликарпова. Первые два экземпляра этих машин, носивших названия "Московский большевик" и "Имени газеты "Известия ВЦИК"", представители Общества друзей воздушного флота передали представителям Рабоче-крестьянского красного флота (РККВФ) 29 июня 1923 года на Центральном аэродроме Москвы на Ходынке.

Если не закрывать глаза на выверты истории, то отсчет судьбы Р-1 нужно начинать с 1916 года, когда английский авиаконструктор Джеффри де Хэвилленд спроектировал многоцелевой биплан "Дэ Хэвилленд-4". Машина оказалась очень удачной, выпускалась не только в Англии, но и по лицензии в других странах. В том числе должен был этот самолет выпускаться и в Российской империи, но чертежи и спецификации прибыли из Великобритании на московский завод "Дукс" только в августе 1917-го, и по понятным причинам производство запустить не успели. Однако 50 самолетов Россия успела приобрести до этого, и они с успехом выполняли задачи на фронте. Чуть позже, в том же 1917-м, де Хэвилленд разработал более совершенную модификацию - "Де Хэвилленд-9". В Россию они попали в составе английского экспедиционного корпуса сил Антанты, а также в качестве военной помощи Белой армии, а после ее разгрома, соответственно, стали трофеями РККА.

Но общее число "Де Хэвиллендов-9", перешедших на службу в Красную армию, было невелико. Между тем стране срочно требовались многочисленные военно-воздушные силы, которые надо было обеспечить матчастью. Не спасало ситуацию и буквально штучное производство этих машин на бывшем заводе "Дукс" - нынешнем Госавиазаводе №1 (ГАЗ-1), который получил заказ на их выпуск в конце сентября 1918 года. Даже с учетом этих самолетов общий парк "Дэ Хэвилендов", которые могли выполнять задачи и легкого бомбардировщика, и штурмовика, и корпусного и дальнего разведчика, все равно был невелик. Отчасти ситуацию спасали закупки за рубежом, начавшиеся в 1922 году, но и они обеспечивали слишком небольшой приток.

Так что нет ничего удивительного в том, что первой задачей новообразованного в мае 1922 года конструкторского отдела ГАЗ-1 стала работа по приведению в порядок чертежей и подготовка к производству модифицированного варианта "Де Хэвилленд-9". Но руководитель отдела Николай Поликарпов - тот самый, который через четыре года создаст легендарный биплан У-2, - посчитал, что простым копированием английской машины дело не решить, нужно создавать собственный самолет на ее основе. Как писал конструктор по поводу "англичанина", "самолет создан в спешке военного времени, имеет многочисленные конструктивные недостатки, строился из английских материалов и не подходит для постройки на русских заводах". И в этом было много истины, прежде всего в том, что касалось материалов. Да и конструктивные недостатки действительно имели место, пусть и небольшие, но их и вправду можно и нужно было устранить, если уж конструкторский отдел брался за доводку самолета.

Рассмотрев предложения конструкторского отдела Госавиазавода №1, военные в январе 1923 года дали заказ на постройку первой партии доработанных машин, получивших индекс Р-1. В феврале началась сборка пробного самолета, в апреле его выкатили на аэродром, в мае облетали. К этому времени вовсю шла работа над следующими самолетами: у завода хватало задела деталей и элементов для постройки, хотя их и требовалось "подстругивать" под новую отечественную модификацию. За это отвечал технический директор ГАЗ-1  Дмитрий Григорович, знаменитый создатель первых в мире "летающих лодок", гидропланов.

Его стараниями и стараниями Поликарпова, который вместе с коллегами из конструкторского отдела оперативно решал множество возникающих по ходу строительства самолетов проблем, две первые машины были готовы к концу июня 1923 года. И 29 июня состоялась их торжественная - совершенно в духе советских традиций того времени - передача представителям красного Воздушного флота. Также по традиции того времени самолеты получили собственные имена.

Но от первых переданных самолетов до по-настоящему серийных машин было еще далеко. Только 1 июня следующего, 1924 года в войска передали - на том же Центральном аэродроме и так же торжественно, как и первые два, - еще 19 машин. Причем каждая из них носила собственное имя, зачастую довольно вычурное. В тот день Первой разведывательной эскадрилье имени Ленина передали самолеты с такими бортовыми надписями: "Красный Воронеж - Ильичу", "Самарец - Ильичу", "Сибирский рабочий", "Красный сормович", "Донской рабочий", "Продработник", "Московский коммунальник", "Кизлы-Бухара", "Красное Черноморье", "Дзержинский-1", "Земляк Ильича", "Красная сибирячка", "Имени товарища Семашко", "Комсомолец Сибири", "Нижегородский рабочий", "Картыген", "Красный владимирец", "Грозный" и "Красный северокавказец". Надписи на самолетах наносились по требованию Общества друзей воздушного флота, которое занималось активным сбором пожертвований на строительство машин, и чаще всего отражали, где и кем именно собраны деньги на тот или иной конкретный самолет.

Освоение новых Р-1 в войсках шло непросто. Поначалу ГАЗ-1, а затем и подключившийся к выпуску нового самолета таганрогский ГАЗ-10 сдавали войскам машины без вооружения: на них просто нечего было ставить. Курсовые пулеметы требовали синхронизатора, чтобы стрелять через вращающийся винт, а его еще нужно было создать, а затем испытать, довести до ума и поставить на поток. Это отняло существенное время, и только в конце лета 1924-го самолеты начали сдавать с вооружением. А для тех, что были отправлены в войска раньше, заводы поставляли монтажные комплекты курсовых пулеметов, которые устанавливали на уже летающие машины под руководством заводских техников.

По ходу производства то и дело возникали проблемы, появлялись новые модификации и элементы конструкции, отрабатывались рекламации военных и исследовались причины ЧП и катастроф… Одним словом, Р-1 волей-неволей стал своего рода общероссийским экспериментальным самолетом, на котором зарождающаяся отечественная авиапромышленность "накачивала мускулы" и "тренировала удары". Но это не помешало "первому" стать самым массовым самолетом своего времени.

Р-1 выполнял в войсках функции легкого бомбардировщика, корпусного (ближнего) и армейского (дальнего) разведчиков, самолета - корректировщика артогня, пробовался в роли "боевика", то есть штурмовика и т.д. По мере того как авиазаводы сдавали военным новые машины, самолеты первых серий понемногу передавались в летные школы - на смену еще раньше отправившимся туда ветеранам "Де Хэвилленд" 4-й и 9-й моделей всех вариантов сборки. В итоге к декабрю 1928 года Р-1 были укомплектованы уже 85 учебных авиаотрядов. Пик насыщения отечественных ВВС этими самолетами пришелся на 1931-1932 годы, и тогда же они начали понемногу сходить со сцены, уступая место своему "наследнику", самолету Р-5 конструкции того же Поликарпова. К концу 1934 года их практически полностью вывели из боевых частей, а в 1935-м в военно-воздушных силах не осталось ни одного Р-1. В гражданской авиации, куда некоторое количество этих самолетов передали в конце 1920-х, их эксплуатировали еще меньше: последние упоминания о гражданских Р-1 относятся к 1932 году.

Но какой бы "опытной", экспериментальной ни была эта машина, какими бы детскими болезнями ни страдала, какие бы нарекания ни вызывала у эксплуатантов, свою роль в становлении отечественной авиации Р-1 сыграл, и существенную. Помимо того, что он стал первой советской массовой моделью, он совершил и первые сверхдальние перелеты - предтечи знаменитых трансарктических и транссибирских перелетов 1930-х. 10 июля 1925 года группа из шести самолетов, в том числе четырех Р-1, отправилась в полет по маршруту Москва - Улан-Батор - Пекин, а в итоге две машины Поликарпова, участвовавшие в акции, долетели аж до Японии! 14 июля 1926 года Р-1 с бортовой надписью R-ROST "Искра" за один день совершил перелет Москва - Ростов-на-Дону - Баку - Тегеран, а пять дней спустя Р-1 с надписью R-RINT "Красная звезда" за день преодолел маршрут Москва - Харьков - Севастополь - Анкара, причем последний отрезок полета проходил над Черным морем и был длиной более 290 км - существенное по тем временам достижение.

… И пусть сегодня детальную историю Р-1 помнят разве что истовые любители авиации, а на просторах нашей страны, да и за ее пределами (ведь этот самолет стал первой экспортной машиной и поставлялся в Афганистан, Иран и Китай) не найти ни одного памятника ему, тем не менее вся отечественная авиапромышленность стала таким памятником, навсегда увековечив своего массового "первенца", открывшего дорогу в небо тысячам пилотов и заложившего основу легендарной советской авиации....