Каждый сезон в небо над Челябинской областью понимается борт, с которого мониторят пожарную ситуацию в лесах. На первый в этом году разведывательный вылет взяли и корреспондентов "ЮП".

На открытом со всех сторон Калачево сухой порывистый ветер ощущается особенно сильно. Не по-весеннему напористо палит солнце. Наш зеленый с красной звездой на хвосте Ан-2, или "Аннушка", как ласково называют его пилоты, прогазован и уже ждет своих пассажиров. Борт досаафовский, своей авиатехники у лесников нет.

Комфорт в салоне знаменитого кукурузника минимальный. Командир корабля, он же начальник аэроклуба ДОСААФ Михаил Драпиковский стелет на металлические скамейки байковые одеяла, чтобы хоть как-то смягчить для нас ощущения от полета. Сильный ветер на земле обещает неслабую болтанку в небе.

Область в пятнах

С воздуха Челябинская область похожа на лоскутное покрывало камуфляжной расцветки. Бледно-зеленые макушки только что выпустивших листочки берез вливаются в изумрудную темноту сосен, черные пятна выгоревших лугов наступают на бурые отрезы распаханной земли и врезаются в серые лужицы озер. Облака бросают на землю рваные тени, придавая пейзажу еще большей пятнистости.

Пока любуюсь высотной панорамой, слушаю, что маршрут полета выстроили и согласовали еще несколько дней назад. Начерченный на карте, он похож на острую собачью морду с "носом" на юге региона. В эту точку мы зайдем лишь по касательной: вот уже несколько дней в Брединском районе тушат крупный лесной пожар, на месте работают МЧС и военные вертолеты.

В то время как узнаем подробности маршрута, заходим на Санарский бор, и биплан резко подбрасывает вверх. Виноват не только ветер: из-за разницы температур над плотным лесным массивом формируются вихревые потоки, которые и раскачивают судно. В бору, к счастью, спокойно. А в прошлом году здесь выгорело 6,4 тысячи гектаров реликтового леса.

Прямо по курсу, в районе Пласта, появляется какая-то дымка. Экипаж связывается с наземными службами: это пылит из карьера. Летим дальше. В районе Степного круто поворачиваем на северо-запад и через Уйское уходим в горы.

- Пожар в горах не виден с земли вообще, либо непонятно, откуда идет дым, не так, как в степи, где все как на ладони, - объясняет необходимость патрульного полета представитель Главного управления лесами по региону Сергей Сулименко. На борту его задача - фиксировать очаги возгорания и передавать информацию наземным службам.

- А почему бы не использовать для этого беспилотники? - интересуюсь я.

- Дроны, которые есть у нас в распоряжении, с этим не справятся. Радиус действия у них небольшой, около 15 километров, автономность низкая. Беспилотники пригодны при действующем пожаре, когда нужно понять, куда распространяется огонь и как расставить силы для его тушения.

- Ну а камеры? - не унимаюсь я.

- Видеокамер в лесах Челябинской области нет. Ну таких, как, к примеру, у свердловчан. У них в регионе установлена система "Лесохранитель". Это несколько десятков точек в лесном массиве. У нас единичные камеры ставят для своих нужд арендаторы леса, но этого, конечно, мало.

Лесники ждут, что камеры в южноуральских лесах появятся в следующем году, накануне саммитов ШОС и БРИКС. По плану, шесть пунктов видеонаблюдения установят вокруг областного центра. Плюс еще девять передадут из МЧС. В свое время их установили по периметру Восточно-Уральского радиоактивного следа, но на содержание денег не хватило, и технику пришлось законсервировать.

Авиация не панацея

- В горах горит, - сообщает командир. Лесник-наблюдатель берет карту и прикладывает к ней линейку, пытаясь вычислить место возгорания. Данные сравнивает с показаниями спутникового навигатора: мы над горным хребтом со стороны Башкирии.

Чтобы оценить масштабы бедствия, подлетаем ближе. Борт кренится вправо, снижаясь на относительно безопасную высоту в 300-400 метров, и салон наполняется запахом гари. Еще пара секунд, и "Аннушка" резко взмывает в небо, выныривая из плотной сизой завесы. За эти мгновения мы успеваем рассмотреть рыжие всполохи между соснами и мелкие красные точки на подножии склона - пожарные машины. Перескочит ли огонь через хребет на территорию Челябинской области, будет зависеть не только от усилий огнеборцев, но и от того, какой это пожар.

Самый опасный - верховой, когда огонь расползается по всему пологу леса, захватывая массив на полную высоту. Авиация вылетает именно на верховые пожары. Но тонны воды с неба не панацея, тут важна скоординированность всех служб.

- Те же эмчеэсовские Бе-200, самолеты-амфибии, только прижимают огонь, чтобы из верхового он на какое-то время перешел в низовой, - поясняет Сергей Сулименко. - В этот момент должны оперативно сработать пожарные бригады на земле, то есть они должны знать, когда и где пролетит над лесом борт, и вовремя выехать. Но это, конечно, в идеале…

Тем временем движемся в сторону Кунашака, проходим над горнозаводской зоной. Справа по курсу белым пятном многоэтажек светится Миасс. Длинной змеей, огибая плотный лесной массив, в сторону еще снежного Таганая ползет товарняк. Безошибочно узнаю Карабаш с его "кровавым" от меди озером на безжизненной, выжженной выбросами территории. Но апокалиптический пейзаж быстро заканчивается, уступая место разноцветью курортных и садовых домиков.

На горизонте снова появляется дым. Черные столбы тянутся прямо к небу, а по земле в разные стороны расползается огненная кайма.

- Болото горит, торф, - поясняет наблюдатель. - Пожары, как видите, у нас всякие, только вот причина у них одна - население.

- Всегда виноват человек?

- Точно. У нас же не Сибирь, где лес, бывает, горит из-за гроз. В прошлом году на Южном Урале из 546 очагов молния подожгла только восемь. Во всех остальных случаях виноваты любители пикников, садоводы, сжигающие траву в бочках и кучах, школьники-пироманы, которым интересно спичку кинуть и посмотреть, как полыхает трава. Ежегодно, несмотря на запреты, устраивают сельхозпалы.

Горит ничье

Сергей Сулименко опять берет линейку и принимается за новые расчеты. Под бортом поселок Русская Теча, а в нескольких сотнях метров горит березовый колок. Ветер с огромной скоростью гонит пламя прямо на дворы. Рядом ни одной пожарной машины. Страшно.

Как только огонь подойдет вплотную к деревне, приедет МЧС. В поле пожар обычно не тушат. В этом-то и вся проблема. Спасатели отвечают за населенные пункты, управление лесами - за лесной фонд, а все, что посередине, оказывается ничьим. Сегодня в Челябинской области около миллиона гектаров заброшенных сельхозугодий. Почти во всех случаях пожары зарождаются именно на таких бесхозных землях.

- Конечно, огонь лучше тушить в зародыше, пока он не распространился на километры вперед и не подошел к поселкам, - продолжает Сергей Сулименко. - В серьезных ситуациях все силы ставят на защиту населенных пунктов, оставляя лес догорать. Так было, к примеру, в прошлом году с Санарским бором. Пожарные спасали Степное и Стрелецкое, уникальную экосистему уже никто не щадил.

В регионе рассчитывают, что ситуация изменится уже в скором времени: после ЧС с горящими поселками в Забайкалье президент Путин поручил правительству до 1 июля четко распределить полномочия по борьбе с природными пожарами между ведомствами.

Подобную дорожную карту по борьбе с лесными пожарами в прошлом году разработали здесь, в Челябинской области. В ней есть крайне важный момент, когда арендаторам возмещают затраты на тушение огня не только в лесу, но и в поле. Сейчас, по понятным причинам, предприниматели дожидаются, пока пламя перекинется на лесной массив, и только потом принимаются за тушение.

Об этом мне расскажут еще до полета, по дороге на аэродром. А пока идет пятый час воздушного патрулирования, пора возвращаться. Наш сегодняшний "улов" - около 15 очагов, в основном в Красноармейском и Кунашакском районах, не считая огня в горах и на юге области, который мы намеренно обошли. До конца пожароопасного сезона кукурузник с наблюдателями поднимется в небо еще четыре раза....