- Вы просто меня поймите. Я не тщеславная, у меня все есть, у меня все нормально. Я была везде, где только можно, у меня замечательный муж. Мы честные люди, никогда ничего не просили, но ведь у нас тоже был такой случай... - говорит Алла Константиновна Пушкарева. Она живет в небольшой, но просторной квартире на Химмаше вместе с мужем Георгием. С 1974 года ее жизнь связана с небом. Работать стюардессой Алла (она просила называть себя только так) начала в Риге, где и родилась. Затем, в середине 1980-х, вместе с мужем переехала в Свердловск, устроилась работать в "Уральские Авиалинии", которые тогда назывались "Свердловским авиаотрядом". И 25 лет вместе с ними - летала. - Я никогда не боялась. Ни высоты, ничего. Наоборот, всех мужиков успокаивала. Ну, мужики - трусы, многие боятся летать. Вот однажды мы должны были лететь на Ту-154, мой любимый самолет. Но это машина очень старая, - рассказывает Алла. Это произошло в 1987 году. Самолет летел по маршруту Свердловск - Владивосток с дозаправкой в Иркутске. Именно в промежуточном городе и случилась проблема. Взлетев с иркутского аэродрома, уже на 24-й секунде полета самолет потерял одно шасси. Точнее, оно просто не поднялось после взлета и осталось "болтаться" - отказала первая гидросистема. Это означало, что нужно срочно возвращаться в аэропорт и сажать самолет только на две опоры. - Это все равно что плыть большую речку в лодке без весел - теоретически возможно, а практически никто не пробовал. Впрочем, другого выхода у них не было, - писала тогда газета "Уральский рабочий". Издание сообщало, что именно Алла Пушкарева первой заметила неполадки - табло "Пристегните ремни" работало слишком долго и почему-то не выключалось. Перед тем как совершить посадку, требовалось выработать топливо - самолет ведь был заправлен уже до Владивостока, а садиться с полными баками - очень опасно. Больше двух часов Ту-154 кружил над Иркутском, пока пассажиры спали. Была глубокая ночь. "Уральский рабочий", как любое советское издание, тогда писал о полной готовности экипажа и идеальном выполнении инструкций. На деле все было не так. - Мы, конечно, знали, что нужно делать в аварийных ситуациях, но только в теории. Никаких практических занятий ни у кого не было, все девочки (стюардессы) очень испугались, заохали. Меня вызвали в кабину пилота. За полчаса до посадки один из членов экипажа по радио предупредил пассажиров, что посадка будет "несколько необычной". На земле самолет уже ждали медики, пожарные, милиция. Им нужно было срочно эвакуировать людей и потушить самолет в случае возгорания. Главная сложность была в том, что садиться нужно было с небольшим креном влево, потому что если сесть прямо, он "свалится" на правый борт, крыло отвалится, самолет может полностью разрушиться. - Самолет горит только три минуты, потом - все. Я даже сейчас говорю, а у меня волосы дыбом. Я как увидела в иллюминатор - батюшки, все с брандспойтами, все в пене, ничего не видно... В итоге самолет не загорелся. Было море искр, но все заглушили. Самолет накренился, нас развернуло. Срочно стали всех эвакуировать. В сюжете программы "Время" Алла рассказывала, что эвакуация прошла за полторы минуты: - Не было ни детского плача, ни паники. И, естественно, экипаж покинул самолет последним. Сейчас она признается, что все было немного не так: - Сели, все плачут, до девочек вообще ничего не доходит. Город подумал, что учения какие-то. Команда командира вышла из самолета первой. - Вы в сюжете программы "Время" сказали, что последней. - Ну а что мне было говорить-то? Отстань! Ты что хоть? Чтобы меня в тюрьму посадили? Эвакуация действительно прошла быстро. Никто из пассажиров не пострадал. Единственную травму получила сама Алла Пушкарева, когда слегка подралась с одним из пассажиров, который поддался панике и пытался выбраться из самолета без очереди. Он ударил ее по запястью и оставил синяк. Алла стала единственной "пострадавшей" в той аварии. Как пишет "Уральский рабочий", действия экипажа были оценены комиссией как героические. Однако единственное, что получила Алла, - грамоту с благодарностью. Узнав об истории Дамира Юсупова, чей самолет из-за отказа двигателей сел в кукурузном поле, она вспомнила и свою историю. Алла честно признается, что ей обидно, что экипаж Дамира получил награды, а их команда - нет. - У нас ведь не было ни камышей, ни кукурузы, мы на бетон садились без одной лапы. Этот последний случай - конечно, он удивителен. И слава господи, что у него все получилось, у Юсупова. А ведь второй летчик, Жорка (Георгий Мурзин. - Прим. ред.) - это ведь сын моей знакомой стюардессы. О своих переживаниях Алла даже успела сообщить генеральному директору "Уральских Авиалиний" Сергею Скуратову. - Я совсем недавно была в отряде, мы все пошли кушать. Скуратов уже поел, я вижу его и кричу: "Сергей Николаевич!" Мы с ним обнялись, расцеловались. Я говорю, конечно, поздравляю от всего сердца. Но... А что, у нас была легче ситуация? Нам ничего не положено что ли, кроме этой грамоты, которая тлеет? Скуратов сказал, что подумает. А раз он так сказал, значит, он подумает. Ему некогда, он же богатющий человек. Пускай бы меня вызвали, хоть бы какой-нибудь цветочек мне подарили. Надо вспоминать, ведь без прошлого нет будущего, понимаете? У героя-летчика Дамира Юсупова мы недавно взяли большое интервью. Он рассказал, что не считает себя героем, несмотря на то, что его наградами точно не обделили. Второй пилот, Георгий Мурзин, получил серьезную травму, из-за которой уже долгое время не может продолжить летать. Все проводники того рейса получили ордена Мужества....