Вопрос импорта Россией вооружений и боевой техники уже перешёл из области теоретических рассуждений в практическую плоскость. У нас теперь есть французские тепловизоры для танков и вертолётов, спецназ воюет английскими и австрийскими снайперскими винтовками, для сухопутных войск приобретены израильские беспилотники. Сообщалось о том, что лёгкий вертолёт "Ансат", который предполагается принять на вооружение ВВС РФ, будет оснащаться двигателями производства американской компании Pratt & Whitney. И всё это грозит затмить возможная закупка во Франции универсальных десантных кораблей (УДК) типа "Мистраль" либо южнокорейских УДК типа "Докдо".

В последнее время заговорили о закупке итальянских бронеавтомобилей фирмы IVECO. И наконец, немцы предлагают нам приобрести подлодки проекта 212. Последнее - уже очень серьёзно. Потому что можно сказать, что УДК и бронеавтомобили - это всё же отчасти транспортные средства. А вот подлодки, причём лучшие в мире в своём классе, - это уж оружие без всяких оговорок, причём оружие очень мощное.

Ситуация для нас в высшей степени непривычная. Ведь до последнего времени только США и СССР, а после него - Россия оставались странами, производящими для себя практически весь спектр вооружения и боевой техники. Исключениями - американцы покупали английские самолёты вертикального взлёта и посадки "Харриер", СССР приобретал чехословацкие учебные самолёты и польские десантные корабли - можно было пренебречь. Более 90 процентов вооружений для своих ВС делали у себя Франция, Швеция и Китай. Последний, впрочем, почти всё "своё" "передрал" у нас, а потом кое-что и у Запада.

При этом наш агитпроп в последнее время без устали рассказывает нам о том, как мы неустанно "встаём с колен", какое замечательное, уникальное, не имеющее аналогов оружие выпускает наш ВПК.

Соответственно, возможность импорта оружия вызывает у большинства граждан РФ, не только у обывателей, но и у специалистов, своего рода психологическое отторжение. Тем более Россия ведь остаётся одним из основных экспортёров оружия. И вдруг становится его импортёром. Как-то вроде бы нелогично.

Тем не менее, от психологических комплексов нужно избавляться. Тем более что они не имеют под собой особых оснований.

Например, надо помнить, что до 1945 года СССР очень даже активно импортировал вооружение и технологии их производства. С началом холодной войны это стало невозможно по политическим соображениям, именно поэтому мы стали делать всё сами, при этом, однако, пытаясь при малейшей возможности украсть любое западное оружие.

Главное, однако, не в этом. Надо смотреть правде в глаза: наш ВПК утратил очень много важнейших технологий. А ещё очень многих никогда не имел. Наше отставание от Запада в средствах связи, разведки, навигации, наблюдения, РЭБ, системах управления началось ещё при СССР, причём задолго до "перестройки", а сейчас достигло просто космических масштабов. Да, компьютеры, системы связи и навигации - это не оружие. Но они придают оружию принципиально новые возможности. США войны против Ирака 1991 и 2003 годов провели, по сути, одними и теми же танками, БМП, самолётами, вертолётами и кораблями. Ничего нового из собственно оружия за это время у американцев не появилось, но старому оружию были приданы совершенно новые качества. Не менее запредельно наше отставание - как количественное, так и качественное - в области беспилотной авиации, здесь мы отстаём уже не только от Запада, но и от ряда азиатских стран, например Китая и даже Ирана.

Сокрушительный разгром сирийской системы ПВО в долине Бекаа в июне 1982 году объяснялся отнюдь не "тупостью арабов", а тем, что Запад в лице Израиля был на голову сильнее и технологически, и тактически. Это стало сильнейшим контрастом с Вьетнамской войной, где наша ПВО в высшей степени достойно противостояла ВВС США. Собственно, те ближневосточные события 28-летней давности стали на самом деле одной из важнейших причин перестройки - сначала андроповской, затем горбачёвской. В Кремле вдруг поняли, что дело-то плохо. Только было поздно. А сейчас наверстать отставание в этой области мы своими силами не способны в принципе.

Впрочем, и собственно с оружием уже в советский период стали возникать очень серьёзные проблемы.

В 1960-е годы Т-64А был лучшим танком в мире, не имевшим никаких зарубежных аналогов. Однако до сего дня мы, по сути, так и остались с этим танком. Т-72, Т-80 с их бесчисленными модификациями и даже нынешний Т-90 - это бесконечное развитие всё того же Т-64А. Даже Т-90 и Т-80У, лучшие в этом ряду, находятся во всех неформальных мировых рейтингах на последних местах. Они хуже не только "Абрамса", "Меркавы" и всех европейских танков, но уже и азиатских, включая китайские, хотя китайцы всегда воровали технологии у нас. Причём хуже практически по всем параметрам.

СССР стал основоположником такого класса бронетехники, как боевые машины пехоты (БМП), в 1960-е мы и здесь были первыми в мире. Однако тогда же началось насыщение пехоты ручным противотанковым оружием - гранатомётами (РПГ) и управляемыми ракетами (ПТРК). И выяснилось, что нашу замечательную БМП-1 можно было прострелить в борт или корму из автомата, не говоря уж о крупнокалиберном пулемёте. А попадание кумулятивного снаряда из ПТРК или РПГ производило такой эффект, что в войсках родилась новая расшифровка аббревиатуры "БМП" - "братская могила пехоты". В Афганистане это было подтверждено печальной практикой. Чеченские войны окончательно сняли сомнения в том, что нынешняя концепция БМП себя исчерпала. Никому из пехотинцев не придёт в голову залезть внутрь машины, хотя она вроде бы создана как раз для того, чтобы защитить людей бронёй. На машине едут "верхом", только в таком варианте есть шанс выжить в случае подрыва на мине или попадания снаряда. При нахождении внутри шансов никаких. Воплощением абсурда стала разрекламированная до небес БМП-3. У неё вооружение почти как у танка - при прежней "картонной" броне, а для пехотинцев условия нахождения внутри машины и её покидания стали даже хуже, чем на БМП-1 и БМЛ-2. Очень показательно, что её тихо снимают с вооружения ВС России, несмотря на острейший дефицит новой техники.

Впрочем, на море у нас проблем было гораздо больше, чем на суше.

Говорить про скрытность первых советских атомных подлодок было просто бессмысленно. Американцы дали им унизительное прозвище "ревущие коровы". Погоня советских инженеров за другими характеристиками лодок - скоростью, глубиной погружения, мощностью вооружения - ситуацию не спасала. Самолёт, вертолёт или торпеда всё равно оказывались быстрей. А лодка, будучи обнаруженной, превращалась в "дичь", не успев стать "охотником".

В декабре 1969 года советская АПЛ проекта 661 установила мировой рекорд скорости под водой - 42 узла! Через год она свой же рекорд превысила - 44,7 узлов (почти 83 км/ч). Правда, это сопровождалось таким "побочным явлением", как шум, напоминавший, по свидетельству участников тех испытаний, гул самолёта. Внутри лодки он превышал 100 децибел! И снаружи, соответственно, лодка была слышна очень хорошо и очень далеко. Несмотря на все усилия, добиться снижения уровня шума не удалось. В итоге уникальная рекордная лодка так и осталась в единственном экземпляре.

С другой стороны, мы чрезвычайно отставали от Запада в области гидроакустики, в первую очередь - из-за плохой элементной базы. Наши гидроакустические станции (ГАС) обладали очень небольшой дальностью обнаружения вражеских подлодок. Для увеличения этой дальности приходилось значительно увеличивать размеры станции - так, что они не влезали практически ни в один корабль. Хотя обнаружение ПЛ противника, особенно ракетных, входило в число приоритетных задач советского флота, сколько-нибудь заметных успехов в этой области добиться так и не удалось. Лишь нашим подводникам хотя бы иногда на короткий период удавалось "отлавливать" своих американских коллег, эффективность же надводных кораблей и противолодочной авиации ВМФ СССР была близка к нулю.

Шумность отечественных АПЛ постепенно удалось снизить, но мы всё равно не догнали в этом плане западных конкурентов. Кроме того, в США в последние годы появились средства гидроакустики, которые слышат даже самые малошумные наши лодки за сотни миль.

Мы никогда не умели строить нормальные авианосцы, да и те странные конструкции, которые скромно назывались "авианесущими крейсерами", строились на Украине. В России для этого нет ни мощностей, ни кадров. Позорная для нас история с переделкой "Адмирала Горшкова" в авианосец "Викрамадитья" для ВМС Индии не оставляет по этому поводу иллюзий.

Ещё хуже было с десантными кораблями. Даже достаточно примитивные по западным меркам большие десантные корабли пр. 775 строились для ВМФ СССР в Польше. Когда сейчас наши корабелы заявляют, что вполне могут и сами построить УДК, подобный "Мистралю", это даже не смешно.

В общем-то, ситуация является критической почти по всем классам вооружения и техники. На этом фоне просто чудом представляется факт подъёма в воздух прототипа истребителя 5-го поколения, известного сейчас под названием Т-50. Впрочем, перспективы этой машины совершенно неясны, учитывая значительные проблемы с двигателем и другими компонентами бортового оборудования. Тем не менее здесь у нас всё же сохраняется конкурентоспособность мирового уровня. Да, мы очень сильно отстали от США, но пока обходим Европу, которая вообще не планирует никакого 5-го поколения, и Китай.

Выдерживают конкуренцию с лучшими мировыми образцами наши реактивные системы залпового огня (РСЗО), в первую очередь - "Смерч", ряд зенитно-ракетных систем (С-300ПМ, С-400). Мы пока сохраняем монополию в области зенитных ракетно-пушечных комплексов ("Тунгуска", "Панцирь"), хотя здесь конкурентом пытается стать Китай. Пока не имеют аналогов в мире сверхзвуковые противокорабельные ракеты (ПКР), это относится даже к довольно старому "Москиту", не говоря уже об "Ониксе" (он же "Яхонт", из которого вырос российско-индийский "Брамос"). То же можно сказать про оперативно-тактическую ракету "Искандер". И это всё, чем мы можем похвастаться реально, а не на уровне пропаганды. Причём и эту технику наш ВПК способен выпускать лишь в совершенно микроскопических количествах, делающих производство почти бессмысленным.

Надо перестать питать иллюзии: состояние нашего ВПК - и в ещё большей степени нашей науки и образования - таково, что не может быть и речи об обеспечении ВС РФ всем спектром современной боевой техники в хотя бы минимально необходимых количествах своими силами. Импорт вооружений и технологий их производства становится вещью безальтернативной. Наверное, это очень плохо, но это факт.

При этом совершенно очевидно, что источником импорта могут быть только страны Запада, потому что только они производят то, чего мы сами произвести не можем. Конечно, идеальным вариантом было бы сотрудничество с Индией. Отчасти оно уже имеет место, но, увы, технологический уровень этой страны хоть и вырос в последнее время очень существенно, но даже наш ещё не превзошёл. Поэтому совместно с Индией мы сможем производить лишь весьма ограниченный круг вооружений. Соответственно, остаётся лишь Запад.

С технологической точки зрения лучше всего было бы, конечно, сотрудничать с США как с наиболее передовой страной. Но этому мешают аспекты экономические и политические. К сожалению, элиты как в Москве, так и в Вашингтоне продолжают мучиться психологическими комплексами холодной войны, что крайне затрудняет сотрудничество. Кроме того, единственная сфера в области экономики, где мы можем составить американцам хоть какую-то конкуренцию на мировом рынке - это торговля оружием. Заниматься альтруизмом, поднимая конкурента, янки вряд ли будут.

Поэтому остаётся Европа. Сотрудничество с ней гораздо комфортнее во всех отношениях. Между Россией и Европой нет ничего похожего на взаимное психологическое отторжение, имеющее место между Россией и США. Более того, учитывая нашу антинатовскую истерию, Москве выгодно усиливать самостоятельность Европы и побуждать её к строительству вооружённых сил ЕС, которые заведомо станут альтернативой НАТО. Процесс строительства евроармии уже идёт, но пока весьма медленно.

Что касается собственно качества вооружений, то, если от США мы отстали почти во всём, в отношении Европы ситуация не такая драматичная, кое в чём мы их превосходим, например в авиации. То есть здесь возможно сотрудничество хоть немного на равных.

Надо иметь в виду, что сегодня всё больше военных программ начинает носить интернациональный характер, особенно это характерно как раз для Европы. Хотя данный процесс затронул уже и "неприступные" ранее для импорта и кооперации США. Даже Франция начинает допускать на свой рынок иностранные компании либо работает в кооперации с другими странами. Например, программы строительства эсминцев и фрегатов для ВМС Франции ведутся вместе с Италией. А для Германии, Великобритании, Италии, Испании, несмотря на наличие очень мощной военной промышленности, импорт вооружений и техники или производственная кооперация давно стали не исключением, а правилом. Особенно если речь идёт о производстве наиболее сложной техники - авиационной, ракетной, морской.

Для России этот вариант представляется идеальным: он не так унизителен психологически, как прямой импорт. Кроме того, что гораздо важнее, через кооперацию мы получаем доступ к наиболее современным технологиям, до которых другим способом не доберёмся никогда. При этом и для европейского ВПК выход на российский рынок стал бы спасением. Ведь внутренние заказы очень сильно уменьшились из-за резкого сокращения численности ВС европейских стран. С экспортом также проблемы, поскольку с США трудно соревноваться из-за их мощи, а Россией и Китаем - из-за того, что Москва и тем более Пекин готовы продавать оружие практически кому угодно, а у европейцев очень много политических ограничений.

Кстати, нужно отметить, что ничего необычного нет в том, что страна является одновременно и крупным импортёром, и крупным экспортёром оружия. Самые яркие примеры - Израиль и Китай. Очень значительную часть вооружений и техники, причём наиболее современных, для собственных ВС они приобретают за рубежом, при этом не менее значительная часть продукции их ВПК идёт на экспорт. Более того, производственная кооперация с Европой лишь повысила бы нашу рыночную конкурентоспособность в "третьем мире".

Стенания по поводу того, что импорт вооружений добьёт наш ВПК и вызовет массовую безработицу, надо решительно отмести. Вооруженные силы и ВПК не могут быть разновидностью собеса. Задача ВС - защита страны, а не социальное обеспечение военнослужащих и работников предприятий ВПК. Для защиты страны должно приобретаться вооружение, адекватное задачам, стоящим перед ВС. Где оно будет куплено - не имеет значения. Если такого вооружения у ВС нет, значит, страну они защитить не могут. В том числе и работников предприятий ВПК. Поэтому тезис о несчастных инженерах и рабочих, как это ни кощунственно прозвучит, не работает. Более того, наш ВПК, или хотя бы его часть, сможет выжить при единственном условии - если окажется в ситуации реальной жёсткой конкуренции. И на мировом рынке, и внутри страны.

Есть впечатление, что в Кремле и в Минобороны это наконец-то поняли....