Военные потеряли, по сути, целую роту солдат, офицеров и прапорщиков - 116 человек. Отстранен от должности командующий авиацией сухопутных войск генерал Виталий Павлов. В России объявлен траур. И ничего это в Чечне не изменит.

Роковой полет Ми-26, самого большого и, пожалуй, самого надежного вертолета в мире, ничем не отличался от других перелетов по маршруту Моздок (Северная Осетия) - Ханкала (Чечня). Командование ОГВ заказало борт для гвардейцев 20-й мотострелковой дивизии из Волгограда, которая в первую чеченскую воевала под командованием Льва Рохлина. Поскольку других рейсов в Ханкалу в тот день не предвиделось, оказией воспользовались офицеры, прапорщики, солдаты-контрактники и даже гражданские, застрявшие по дороге из отпусков на базе в Моздоке. Ми-26, который по документам берет 80-85 пассажиров, как обычно, перегрузили людьми. Машина была относительно новая, недавно к тому же прошедшая ремонт, так что ее командир Олег Батанов решил, что "касатка" (так эту машину называют летчики, хотя среди военных более популярно название "корова") справится и с этой нагрузкой. Тем более что до критических 20 тонн груза пассажиры вместе с оружием, амуницией и чемоданами не дотягивали тонн пять.

Взлетели нормально, поднялись на заданную высоту. Вперед пропустили вертолет сопровождения. В принципе его экипаж должен был подавлять нападение с земли. Но эта мера была скорее формальной - на маршруте, проходящем над равнинными районами Чечни, вертолеты обстреливали нечасто. Тем более над базой в Ханкале, где за версту установлены наблюдательные пункты, а между ними - поля из заградительных мин, которые не должны подпускать террористов даже на выстрел из ПЗРК.

Полчаса полета прошли нормально. Начали снижаться. Совершая четвертый разворот перед посадкой, командир вдруг почувствовал толчок в правой верхней части вертолета. "Подбили?" - спросил он у штурмана. Как раз в этот момент загорелось табло - "Пожар в правом двигателе". Включив систему тушения, майор Батанов резко пошел к земле, стараясь дотянуть машину до взлетной полосы. Он знал, что под ним минное поле и посадка на него равносильна смерти. Эксперты потом говорили, что экипаж боролся до последнего. И сделал практически невозможное - на одном двигателе, который тоже начал давать сбои из-за перегрузки, пролетел еще несколько сотен метров. Но в последний момент вертолет перестал слушаться штурвалов. Ми-26 сильно ударился о землю хвостовой частью. Пассажиров, которые не были пристегнуты, резко бросило в хвост машины. В это время двигатели и топливные баки, расположенные под лопастями и над пассажирским отсеком, прорвали обшивку и упали в салон. Из треснувших баков хлынуло топливо, и все вспыхнуло.

Как считают диспетчеры на военном аэродроме в Моздоке, трагедия Ми-26 никак не связана с тем, что он сел на минное поле. "Ни разу ни один вертолет не подорвался на минном поле. Никто и не знает, есть ли эти поля вообще,- рассказал "Власти" диспетчер армейского КПП, ответственный за отправку бортов с моздокского аэродрома.- Батанов в первые же минуты сообщил, что горит правый двигатель. А это могло произойти только от попадания пули или снаряда. Кстати, те, кто уцелел, тоже говорят, что видели вспышки с земли. 26-й -- это самая надежная машина, какая есть в наших войсках, она никогда еще не подводила сама по себе. Несколько месяцев назад такой же вертолет совершил аварийную посадку недалеко от Северного (аэропорт на окраине Грозного.-- Ъ). Эту историю постарались быстро замять. Дело в том, что тот борт тоже был обстрелян, но когда был достаточно высоко, на высоте 150 метров. Чем выше находится такая машина в момент аварии, тем больше у экипажа и пассажиров шансов спастись. Когда тот борт стал падать, то от ветра и скорости раскрутились лопасти, что замедлило падение и позволило ему спланировать, то есть сесть относительно мягко. И тогда никто не пострадал. А вертолет Батанова находился на посадочной высоте 30 метров, когда его обстреляли. Вытянуть машину на этой высоте почти невозможно. Он протянул сколько мог, но замедлить падение не удалось -- лопасти не успели раскрутиться. А падает такая громадина всегда на хвост".

Уже после падения дверь, отделяющая пилотов от салона, оказалась заблокированной. "Покинуть кабину",- приказал Батанов экипажу и, выбравшись через нижний люк, вместе с другими летчиками стал помогать солдатам. Но из 147 человек, находившихся на борту, выжил только 31. 116 человек погибли (двое умерли уже в госпитале).

О крупном теракте, который может быть совершен в окрестностях Грозного, республиканское УФСБ предупреждало за две недели до трагедии Ми-26. По оперативным данным, в Грозный проникла диверсионная группа боевиков, получившая ПЗРК типа "Стрела" или "Игла". Откуда пришло оружие, точно не известно. Возможно, из Панкисского ущелья. Во всяком случае, у боевиков, перехваченных недавно на российско-грузинской границе, изъяли несколько таких комплексов. И на допросах пленные говорили, что должны были доставить их в отряды, действующие в равнинных районах республики. Возможно, выстрел из такого ПЗРК и привел к крупнейшей в истории отечественной военной авиации катастрофе.

Время для акции было выбрано не случайно. Конечно, невозможно представить себе, чтобы целью боевиков были именно рохлинские бойцы, отличившиеся еще при первом штурме Грозного в 1994 году и называемые сепаратистами "черной колонной". Так быстро информация до боевиков из соседней Осетии не доходит, хотя о передвижении наземных колонн они, как правило, узнают заранее. Скорее всего, стреляли просто в большой вертолет, в который не промахнешься, предполагая, что после пары нелетных дней он будет переполнен.

Били из точки, максимально приближенной к базе, а не на расстоянии от нее, тоже по вполне понятной причине - вертолет снизился на удобную для прицела высоту. Заодно командованию ОГВ показали, что "оккупантов" теперь будут бить по всей республике - даже в таком надежном месте, как Ханкала (до этого еще один вертолет сбили, как только он поднялся с площадки правительственного городка в Грозном, которая считалась самым безопасным местом для взлета).

Несмотря на то что теракт в Ханкале стал крупнейшим по числу жертв за всю чеченскую кампанию, он вряд ли приведет к сколько-нибудь существенным изменениям во внутриполитической ситуации в Чечне. А три главных "игрока" чеченской политики - военные, администрация Кадырова и боевики Масхадова - фактически останутся "при своих".

Российским генералам, которые уверены, что армии уходить из Чечни еще рано, теракт даст новые аргументы в пользу сохранения там крупного военного присутствия. Ведь чтобы, например, перекрыть все подступы к той же Ханкале и создать вокруг нее "зону безопасности", о чем на прошлой неделе говорил министр обороны Сергей Иванов, сил чеченской милиции явно не хватит. А значит, даже частичный вывод войск в обозримом будущем вряд ли возможен.

Ахмат Кадыров, который, наоборот, ратует за скорейший вывод из Чечни "избыточных" войск, тоже не изменит свою позицию. Потому что "больных тем", на которые он может сделать ставку на будущих выборах президента республики, всего две: вывод войск и восстановление экономики Чечни. Но поскольку средств на кардинальное улучшение экономической ситуации у главы республики нет, он вынужден по максимуму использовать единственный реальный козырь и усердно зарабатывать репутацию непримиримого борца за вывод войск - даже если итог этой борьбы будет нулевым. Неслучайно даже после заявления генпрокурора Устинова о том, что теракт является приоритетной версией гибели вертолета, Кадыров, глава совбеза Чечни Рудник Дудаев и другие официальные лица в Грозном продолжали настаивать: ракетный обстрел в небе над Ханкалой в принципе невозможен, а военных скорее всего в очередной раз подвела техника.

Наконец, сепаратистам этот теракт тоже не принесет никаких политических дивидендов. Времена, когда дерзкие вылазки боевиков (вроде буденновского рейда Басаева или захвата Грозного в августе 1996-го) подталкивали Москву к началу переговоров, давно прошли. Теперь каждая новая акция сепаратистов лишь ожесточает российское руководство и убеждает его в невозможности мирного решения чеченского вопроса. К тому же в данном случае речь идет не о масштабной вылазке, свидетельствующей о военной мощи сепаратистов, а о единичном теракте, от которого, как показали события осени 1999 года, невозможно застраховаться даже на такой сугубо мирной и вроде бы полностью контролируемой территории, как Москва....