Эксперт
11 ноября 2002, 12:16
Дайте простор для маневра
В список таких предприятий вошел екатеринбургский Уральский оптико-механический завод (УОМЗ).
Цена оперативности
- Эдуард Спиридонович, насколько я знаю, ваше предприятие уже несколько лет добивается права самостоятельно выходить на зарубежные рынки. В чем преимущества этой самостоятельности?
- У этого вопроса действительно большая история: мы занимаемся им лет восемь, были в числе первых, кто проявлял инициативу, подавал заявки. Но различные политические и экономические события в стране все время отодвигали в сторону наши предложения. Поясню, зачем это нужно и почему важно для нашего предприятия, да и для наших коллег. Для того чтобы продавать за рубеж военную технику, в России существует государственная организация Рособоронэкспорт. У нее достаточно высокий уровень квалификации, чтобы вести большие контракты. Однако, как показывает опыт, специалистам этой структуры сложно вести работу по организации системы сервиса, продаже запчастей и так далее. Это не критика в адрес Рособоронэкспорта. Просто это совершенно другая сфера, которая ближе нам, производителям. И это не мое личное мнение. Сервис всегда был слабым звеном в продажах военной техники России за рубеж. Наши партнеры постоянно говорят: мы готовы покупать вашу технику, но ваша неповоротливость, длительность согласований, какие-то непонятные цены отбивают желание работать с вами, фирмы других стран предлагают более выгодные условия, они способны не просто в дни - в часы решить эти вопросы, создать комфортные схемы. А все дело в том, что Рособоронэкспорт применяет в этих сделках метод такой же, как и при разработке крупного контракта на продажу самолета или ракетной установки, включая все длительные согласующие процедуры. Поэтому я считаю абсолютно правильным решение поручить производителям то, что они умеют делать. Безусловно, выходить на рынок надо осторожно и грамотно. Какие-то вопросы государству надо координировать обязательно, например, ценовую политику. Есть такая опасность, что в погоне за объемами предприятия начнут демпинговать и стоимость запчастей при ремонте повлияет на цену конечного продукта, что вызовет дисбаланс на сложившемся рынке. Нужно работать координировано.
- Какой экономический эффект получит УОМЗ от прямого выхода на рынок?
- Я считаю, что объем поставок увеличится, но не надо думать, что это произойдет сразу и в разы. Эйфории у нас нет. Нужно время, чтобы создать инфраструктуру, должны быть подготовлены специалисты. Много ли мы прибавим? С точки зрения Рособоронэкспорта, наверное, нет. Ну, скажут нам: делали вы ремонт на 6 млн долларов, теперь будет 10. В масштабах государственных это, может, и немного, а для нашего предприятия дополнительные 4 - 5 миллионов долларов в год - деньги. Помимо прямого есть и косвенный эффект. Скорее всего, мы пойдем по пути создания сервисных центров, которые на местах эксплуатации будут проводить работу с заказчиками. Мы получаем право на самостоятельный авторский надзор техники, которую поставляем за рубеж. Сегодня он ведется только специалистами Рособоронэкспорта, которым просто некогда заниматься этим вопросом. Теперь мы сможем послать в Индию или Китай своих экспертов, которые проконтролируют состояние техники, обговорят с потребителем все проблемы, расскажут о новинках и так далее. Таким образом, и мы сами получим материалы для модернизации. Выиграют все.
- Какие конкретно запчасти и узлы УОМЗ сможет самостоятельно поставлять потребителям?
- Сейчас этот перечень как раз утверждается комиссией по военно-техническому сотрудничеству (КВТС). И это тоже непростой вопрос. Столкнулись интересы головных производителей техники и тех, кто выпускает к ней запчасти. И те, и другие хотели осуществлять сервис самостоятельно. Сейчас мы встречаемся, ведем переговоры, ищем компромисс. Есть сложности и на уровне оформления документов. Некоторые горячие головы из министерств и ведомств требуют, чтобы эти перечни расписывались вплоть до микросхем. Мы говорим: это невозможно, тогда это будут энциклопедические талмуды, а не контракты. Но работа идет, и я уверен, что КВТС закончит утверждение перечней к середине ноября. В любом случае это будут запчасти к изделиям, которые уже поставлены и эксплуатируются у наших традиционных партнеров Индии и Китая,- к самолетам МиГ-29, Су-23 и их модификациям, а также к более старым машинам. Формально мы получили право поставлять и наши гиростабилизированные платформы, но вряд ли сможем это делать в ближайшее время: за рубеж не продан ни один вертолет с нашими системами, а раз нет продаж, значит, нет и потребности в запчастях. Тем не менее, в стадии обсуждения сейчас находятся два крупных проекта по этому направлению: мы надеемся, что они будут реализованы в первом квартале следующего года.
Без спешки и по доброй воле
- Выход президентского указа дал повод для дискуссий о роли Рособоронэкспорта, пошли разговоры о том, что холдинги, создаваемые в рамках реформы ВПК, тоже могут получать право продавать самостоятельно уже готовую продукцию. На ваш взгляд, такая свобода необходима российской "оборонке"?
- Если говорить с позиции УОМЗа, нам по большому счету безразлично, кто будет продавать самолет: иркутское предприятие, холдинг "ВПК Сухой" или Рособоронэкспорт. В любом случае к нам придет договор комиссии на изготовление деталей для этих самолетов. Это если говорить о коммерческой выгоде. Но если говорить о государственных позициях, то я считаю, что здесь нельзя торопиться. Возможно, в перспективе надобность в государственном посреднике и отпадет. Но это в перспективе. Сегодня выстроена государственная система продажи военной техники, которая постепенно модернизируется. Может быть, медленнее, чем хотелось, но изменения есть. Торговля вооружением - очень сложное дело, особенно когда речь идет о крупных контрактах. Это работа большого числа ведомств с разветвленной сетью внешнеполитических, оборонных и других служб. И все это сегодня есть у Рособоронэкспорта. Смогут ли сразу, с наскока интегрированные структуры создать аналогичную систему, профессиональную команду, которая будет работать, не нарушая государственных интересов? Вопрос непростой. В результате непродуманных действий мы можем быстро потерять позиции на тесном рынке вооружений, где толкаются и Америка, и Франция, и многие другие страны. Я еще раз подчеркиваю: возможно, мы в итоге и придем к самостоятельной политике холдингов в этом вопросе. Но я бы хотел, чтобы мы пришли постепенно, соблюдая национальные интересы, учитывая политические задачи государства в целом.
- Как известно, УОМЗ тоже готовится войти в состав холдинга - концерна "Авионика". На каком этапе сейчас находится организация этой структуры?
- Указ президента России еще не вышел, документы находятся в его администрации. До тех пор, пока не будет подписан указ, никаких изменений уставных капиталов участники холдинга производить не могут. Поэтому пока мы работаем на неформальной основе. УОМЗ принят в состав головного предприятия "Авионики" НПЦ "Технокомплекс", мы участвуем в заседаниях совета директоров с правом совещательного голоса, обсуждаем планы и новые программы.
- УОМЗ - пока единственное предприятие Свердловской области, которое решило самостоятельно, по доброй воле, а не указке сверху, войти в состав интегрированной структуры. Вы разделяете точку зрения, что создание крупных холдингов и концернов спасет отрасль?
- На этот вопрос ответить просто и сложно. Просто, потому что создание подобных структур - это мировой путь. Причем все интегрированные структуры в оборонном комплексе других стран в конечном итоге становились финансовыми корпорациями. Нам до этого еще далеко. Некоторые деятели уже сейчас готовы объединить финансовые потоки участников холдингов, но я считаю это преждевременным. Сначала нужно пройти этап выхода предприятий на уровень технической самодостаточности, проверить их технологическую совместимость. И только потом заработают эффективные финансовые потоки. Ведь на Западе объединялись не лежащие на боку компании, а фирмы, обладающие и рынками, и технологиями. Вторая сложность заключается в структуре собственности оборонных заводов. Примерно процентов 60 из них - государственные предприятия, и не учитывать этого нельзя. В каком качестве и по какой схеме они будут входить в холдинги, непонятно. Мое мнение: бросаться их с ходу акционировать не стоит. Но на этот счет есть и другие точки зрения.
- То есть механизма реформирования ВПК нет?
- Да, механизма нет, и это плохо. На том же Западе вопрос ликвидации госсектора в оборонной промышленности долго не ставился, длительное время там сохранялись отдельные направления в лоне государства. И не делали этого не потому, что плохие рыночники. Просто взвешивали реальную ситуацию, просчитывали экономические результаты.
Почему мы решили сами, без какого-либо давления сверху войти в "Авионику"? Потому что вместе с некоторыми предприятиями имеем единую точку зрения на реформу отрасли. Она заключается в том, что эффективные интегрированные структуры могут создаваться под конкретные совместные программы. В нашем случае это развитие бортовой авионики. Мы понимаем, что совместными усилиями сможем повысить точность систем, убрать помехи, решить вопросы наличия на борту вертолета разного класса ракет, разработать и внедрить совершенно новые комплексы на основе современных вычислительных технологий. Причем не только для экспорта. Российская армия поставила задачу перед самолетостроителями - модернизировать находящиеся в строю Су-27. Реализация этой программы более эффективна, если ею будет заниматься группа предприятий, технически совместимых в этом направлении. Причем надо учитывать, что работаем мы в условиях, когда денег все равно нет! И нужно искать выход. Да, для российской армии мы, может быть, сработаем и без прибыли, но компенсируем эти затраты за счет каких-то других направлений. Выстроить такую схему можно только в интегрированной, технологически совместимой структуре. Или взять такую суперпрограмму, о которой сейчас все говорят, - самолет пятого поколения. Для участников "Авионики" это действительно общий проект: кто-то делает оптико-электронные системы, кто-то - бортовые вычислительные комплексы, кто-то - локаторы и так далее. Поэтому мы, проанализировав ситуацию, увидели в такой интеграции перспективу и сами пришли в холдинг. Были ли у нас альтернативы? Скажу сразу: были. Можно было войти в состав конкурирующего концерна "Аэрокосмическое оборудование", но именно потому, что там объем наших совместных работ не соизмерим, мы приняли решение в пользу "Авионики".
- Означает ли это, что предприятия, вошедшие в "Авионику", в конечном итоге сосредоточатся только на совместных программах и постепенно сведут на нет другие направления, в том числе и гражданской продукции?
- Мы договорились, что вся гражданская продукция сохранится. Другое дело, надо смотреть, чьи позиции сильнее, и смелее идти на специализацию внутри холдинга. Например, головное предприятие холдинга "Раменское приборостроительное КБ" очень сильно в разработке и производстве элементной базы, а УОМЗ покупает эти запчасти за рубежом. Наше слабое звено, и я этого никогда не скрывал, - программисты, а у "Технокомплекса" мощнейшее подразделение по бортовым вычислительным комплексам, колоссальный опыт по цифровым системам управления. Почему не использовать это и в гражданской продукции, в том числе и в медицинской технике? Или взять инструментальное производство: зачем делать на каждом предприятии штампы, прессы, форму для литья и так далее? Мы уже давно прекратили на заводе производство печатных плат, передали его одной из фирм, которая сохранила людей и делает платы под наш заказ. Сейчас смотрим, стоит ли нам заниматься навесным монтажом печатных плат, тогда как на чебоксарском заводе "Элара" есть новейшая линия. УОМЗ, в свою очередь, специализируется на оптике и оптические элементы и системы может делать для всех. Это интересная корпоративная работа, которая позволит снизить затраты всем участникам холдинга. Но о сокращении направлений речи не идет.
- 2002 год завершается. Каким он был для оборонных предприятий страны и чего вы ожидаете от 2003 года?
- Финансовые результаты этого года будут очень неплохие, мы справились со всеми задачами, но повторить такие темпы, к сожалению, вряд ли удастся. Если говорить о перспективах на будущий год, то пока они не такие оптимистичные и для нашего предприятия, и для других заводов ВПК, где основная доля производства - оборонные заказы. Объемы традиционных наших контрактов в Индию и Китай снижаются, и до сих пор непонятна конечная цифра заказов. Пока портфель сформирован лишь на 50 процентов. Именно поэтому мы и говорим: нужно, во-первых, чтобы доля гражданской продукции в объемах оборонного предприятия составляла не менее половины, а во-вторых, дайте пространство для маневра. А у нас пока это около 15 процентов, и определяющей для формирования бюджета является, конечно, военная техника. Поэтому главная задача - максимально эффективно поработать с министерством обороны и другими ведомствами, подключить головных производителей, потому что наш сбыт зависит от их контрактов. А нам самим, безусловно, нужно будет обратить особое внимание на разработку и вывод на рынок новых гражданских изделий....
Авторские права на данный материал принадлежат «Эксперт». Цель включения данного материала в дайджест - сбор максимального количества публикаций в СМИ и сообщений компаний по авиационной тематике. Агентство «АвиаПорт» не гарантирует достоверность, точность, полноту и качество данного материала.
Поделиться
Май 3, 2024
Аэрофлот открыл онлайн-продажи субсидируемых билетов для жителей Калининградской области
Май 3, 2024
Делегация МГТУ ГА приняла участие в памятных мероприятиях, посвященных Дню Победы
Май 3, 2024
Республика Татарстан получила земельные участки для реконструкции перрона Международного аэропорта "Казань"
Май 3, 2024
Студенты РГАТУ имени П.А. Соловьева стали призерами Всероссийской научно-технической конференции