Российская газета
9 февраля 2021, 09:53
Ген конструктора
В канун открытия Года науки и технологий на вопросы "Российской газеты" отвечает президент Ассоциации государственных научных центров, генеральный директор ВИАМ академик РАН Евгений Каблов
- После долгих лет "разброда и шатаний" в России воссоздан институт генеральных конструкторов. По той же схеме сформировали еще одну когорту системных интеграторов - руководителей приоритетных технологических направлений. Как лично вы это оцениваете?
Евгений Каблов: Абсолютно правильное решение. Это позволило систематизировать работу. А то, что назначение на эти позиции производится указом президента, поднимает статус и возможность влиять на принимаемые решения. Но мы не прошли еще всей дистанции, не сформировали условий, чтобы у этих ключевых фигур был инструментарий для реализации поставленных задач.
Какая сейчас ситуация? В большинстве случаев генеральный конструктор, образно говоря, отделен от денег. И зачастую лишен влияния, всем руководит генеральный директор. Пусть руководит, но генеральный конструктор должен иметь главный инструмент - финансы. И он, а не кто-то иной, должен определять, кому работать в его команде. При этом генеральный конструктор обязан лично отвечать за то, что ему поручено.
- Вы нарисовали образ Сергея Королева на рубеже 60-х…
Евгений Каблов: Правильно. Даже в тех условиях, через десять лет после тяжелейшей войны, он сконструировал систему, которая позволила Советскому Союзу так высоко и быстро подняться в космос. Потому что его решения были основополагающими. И если он ставил задачи, то они исполнялись заводами кооперации…
Поэтому возрождение института генеральных конструкторов считаю абсолютно правильным решением. И сегодняшний руководитель коллегии ВПК Юрий Иванович Борисов придает этому важное значение. Он видит и понимает: когда мы проводим, например, совместные советы с участием нескольких генеральных конструкторов и руководителей приоритетных технологических направлений, мы формулируем и задаем те требования к разработкам, которые обеспечат не просто усовершенствование, а ведут к созданию принципиально нового объекта.
- И как, если двигаться по дистанции, эту систему следовало бы настраивать?
Евгений Каблов: Сейчас, с оглядкой на Запад, нередко говорят: давайте создавать общую платформу. И ссылаются на опыт Евросоюза. Но если там создают единую платформу, то все моменты доводят до блеска. Не так важно название - важна суть. Давайте создадим консорциум, объединение, но так, чтобы во главе был человек, который отвечает в целом за изделие. За результат, в широком смысле.
Мы ведь помним: генеральный конструктор - это был бог и царь, элита инженерно-научного сообщества. Он аккумулирует такое количество знаний, чтобы объединить всех, кто участвует в проекте. И под него выделяются финансы. Но не для того, чтобы их по-быстрому освоить. А чтобы организовать эффективную кооперацию, отладить взаимодействие и получить заявленный результат.
Без людей, способных инициировать какие-то, поначалу, может быть, сумасшедшие идеи, мы не сможем прорваться в новые области техники и технологий. Об этом еще Высоцкий по-своему и очень емко сказал…
- Настоящих буйных мало - вот и нету вожаков?
Евгений Каблов: Точно. Человек должен постоянно думать о том предмете, где он выступает в качестве генерального конструктора. Это не приходит как аппетит во время еды. Становление настоящего конструктора в абсолютном большинстве случаев обусловлено тем, к чему он уже в детстве, со школьных и студенческих лет проявлял интерес.
- Кто сегодня, на ваш взгляд, олицетворяет это высокое звание - генеральный конструктор?
Евгений Каблов: В той области, которая мне ближе и хорошо знакома, сейчас могу назвать только Александра Александровича Иноземцева. Он имел отличного учителя - это Павел Александрович Соловьев, создатель газотурбинных авиадвигателей. Его движки были наиболее массовыми, использовались и в военной технике, и в гражданской.
А в памяти, конечно, и другие имена: Николай Дмитриевич Кузнецов, Архип Михайлович Люлька. Никогда не забуду свои встречи с Генрихом Васильевичем Новожиловым. Общение с ним всякий раз давало новые импульсы в работе, помогало в создании новых материалов для авиации. Поэтому конструкторские школы нужно сохранять, а где еще возможно - восстанавливать. И делать это надо в конкурентной среде. Попытки всех объединить, собрать под одну крышу считаю действием ошибочным. Понятно, что их не должно быть много. Но нужна реальная конкуренция.
- С конструктором Иноземцевым вас сдружила совместная работа над двигателем ПД-14. Чем поучителен этот опыт?
Евгений Каблов: Решение о создании двигателя ПД-14 было принято президентом России в июне 2008 года, после посещения нашего института. Благодаря этому проекту создана современная инфраструктура, малотоннажные производства, что позволило осуществить прорывной для нашей двигателестроительной отрасли проект.
В начале этого пути мы вместе с Иноземцевым собрали, образно говоря, все металлургические заводы. И сказали: ребята, мы вас просим наладить производство полуфабрикатов, которые необходимы для нового двигателя. А это, замечу, двадцать совершенно новых материалов. Свою просьбу подкрепили гарантией, что затраты на создание инфраструктуры соответствующим образом окупятся. Нам в ответ: согласны, и даже готовы не поднимать цены. Но при одном условии - двигателей должно быть заказано не менее ста.
Короче, взаимные интересы согласовали, и генеральный конструктор все подписал. Наш институт совместно с "ОДК-Авиадвигатель" разработал материалы и технологии, организовал их передачу с полным пакетом нормативной документации. Благодаря такому подходу достаточно быстро сделали газогенератор, а это основа. Следом - и первый двигатель. Поставили его на крыло. А сейчас уже серийно эти двигатели выпускают.
Генеральный конструктор от начала до конца нес полную ответственность за то, чтобы деньги, которые ему выделили, пошли в дело. А это 12,8 миллиарда рублей на создание газогенератора по личному указанию главы государства. Дали - отчитайся. Если на ветер пустили, придется отвечать. Наряду с доверием нужен и спрос с того, кто берется возглавить проект.
Новые технологии рождаются в поиске
- В 2021 год и в новое десятилетие Россия впервые вступила с единой программой фундаментальных научных исследований, причем с большим горизонтом - сразу на две пятилетки. А координатором всей программы будет Академия наук. Какие плюсы и минусы тут прогнозируете?
Евгений Каблов: Если все собрано в кулак и под единым руководством, это, как правило, дает результат. Тут спорить не с чем. Фундаментальная наука на то и фундаментальная, что позволяет заглянуть очень глубоко и далеко вперед. И мы, занимаясь решением прикладных задач, активно взаимодействуем с институтами Академии наук. Точнее сказать - бывшими институтами РАН. Потому что теперь они все подчинены министерству науки и высшего образования.
Академии в том виде, в котором она была многие десятилетия, сейчас нет. Есть академическое сообщество с номинальным правом научных экспертиз. Но даже для того, чтобы организовать должным образом экспертизу, не говоря уже о проведении самостоятельных исследований, нужны ресурсы и полномочия. Советский опыт напрямую не повторить, но забывать о нем нельзя: если возникала какая-то важная задача - научно-техническая или специальная, связанная с национальной безопасностью, Совет министров с подачи президиума Академии наук СССР принимал решение о создании нового института, центра, лаборатории. И обязательно - с выделением определенной суммы на исследования и закупкой соответствующего оборудования.
- А сам тот факт, что Год науки объявлен с акцентом на технологии, то есть с выходом на прикладные исследования и разработки, вы как оцениваете?
Евгений Каблов: Думаю, президент России не случайно выбрал именно эти составляющие: начало и завершение научных исследований. Он в своих выступлениях неоднократно говорил, что помимо отчетов, статей и публикаций нужны реальные результаты. Чтобы их получить, нам необходима наука, которая обеспечивала бы технологическую безопасность и обороноспособность нашего государства. Мы не должны попасть в технологическое рабство от Запада.
Мир очень динамично развивается в технологическом плане. Сегодня наука решает вопросы, связанные с искусственным интеллектом, широким применением цифровых технологий. И, конечно, на повестке - защита от болезней, сохранение здоровья людей.
Очень показательна в этом смысле ситуация с тест-системами, лекарствами и вакцинами против коронавируса. Два государственных научных центра - новосибирский "Вектор" и работающий в статусе ГНЦ Институт иммунологии ФМБА России - смогли оперативно разработать и запустить в оборот необходимые препараты. Сейчас у России уже две одобренные вакцины - от Национального исследовательского центра им. Н.Ф. Гамалеи и ГНЦ "Вектор", на подходе третья.
Научные центры, которые смогли выстоять, стремятся быть на острие технологического развития, обеспечивают поступление новых образцов современной техники и в гражданском сегменте, и особенно там, где это связано с обеспечением обороны и безопасности. Но бесспорно и другое: без образования ни науки, ни технологий не будет. В идеале нужна единая цепочка: получение знаний, переход знаний в разработки, в создание соответствующих технологий. Вслед за этим - ОКРы, опытные образцы и серийное производство…
- А сейчас цепочка разорвана и всяк по-своему пытается ее собрать?
Евгений Каблов: Фактически - да. Если взять бюджетные классификаторы, увидим, что фундаментальные исследования проводятся без проведения прикладных исследований. То есть результат получил, а дальше поступай как знаешь: смотри на него и радуйся или положи на полку. А прикладные исследования, если следовать тем же установкам, проводятся без проведения поисковых фундаментальных исследований. Но мы-то понимаем: если не проведем фундаментальных исследований, не получим новые знания, мы никогда не создадим новые технологии. Вот почему цепочку надо восстановить: знания, прикладные исследования, ОКРы, и дальше уже реализация в промышленности.
Университет должен иметь свою "фишку"
- У ВИАМ тесные связи со многими российскими университетами, в нескольких созданы базовые кафедры. А сегодня мы наблюдаем настоящий разворот в сторону вузовской науки. Вы такие шаги поддерживаете?
Евгений Каблов: Важным считаю создание национальных исследовательских университетов. Это дало возможность оснастить университеты современным оборудованием, которое вызывает интерес у студентов старших курсов и даже у аспирантов. Они работают на нем. Но важно, чтобы работали не только для написания статей, а делали вещи конкретные и полезные для заказчика. В годы учебы я состоял в студенческом научно-техническом обществе, и уже тогда мы выполняли на своей кафедре практические работы для металлургических и авиационных заводов - на том оборудовании, что было на профильной кафедре. Помимо прочего, это давало студенту возможность подработать. К 100 рублям, которые я получал как ленинский стипендиат, еще 50 зарабатывал.
И не надо думать, что это опыт сугубо советского прошлого. Хорошо знаком с университетом Делфта в Голландии - он один из лидеров в производстве слоистых металлополимерных композиционных материалов. В год имеет многомиллионные заказы на эти материалы от таких крупных фирм, как Boeing и Airbus. Для их выполнения в университете создана инфраструктура, где работают и преподаватели, и студенты. Поставляют востребованную продукцию и прилично зарабатывают.
И нашим вузам к такому стоит присмотреться. Только не нужно, чтобы все "по одному стадиону бегали" - каждый университет должен иметь какую-то свою "фишку". И под нее, с учетом своих возможностей и специфики, нужно развивать исследовательскую программу.
- А что вашему институту дает сотрудничество с университетами?
Евгений Каблов: Для студентов МГТУ им. Н.Э Баумана мы организовываем научную и производственную практику. Они приходят к нам и работают на современном оборудовании, особенно по аддитивных технологиям. Результат? Среди молодых сотрудников института очень много выпускников МГТУ, РХТУ. Это позволяет держать средний возраст в нашем коллективе на уровне 39 лет.
- В свое время вы хотели создать научно-образовательный центр под те направления, которые считали перспективными. Что-то не срослось?
Евгений Каблов: У нас не было самоцели создать НОЦ. Мы исходили из понимания, что никакой вуз не сможет воспитать научного сотрудника с тем уровнем компетенций, которые необходимы для развития новых направлений. А еще в 2011 году, когда об этом мало кто говорил, определили стратегические направления развития материалов и технологий их переработки на период до 2030 года. И нужно было самим готовить кадры. Однако в требованиях к созданию НОЦ оказалось слишком много условий, которые нам, мягко говоря, не подошли.
Зато мы добились другого. ВИАМ - единственный из государственных научных центров, кому Рособрнадзор разрешил создать магистратуру по материаловедению, в рамках которой проводится обучение и по курсу "Аддитивные технологии". Это дает нам возможность принимать бакалавров из МГТУ, РХТУ, МИСИС и других опорных вузов для двухлетнего обучения по магистерской программе.
- Магистратура непосредственно у вас в институте или на какой-то из базовых кафедр?
Евгений Каблов: У нас. И диплом, а он государственного образца, подписывает генеральный директор ВИАМ. Что еще важно? Когда наши воспитанники готовят работу на степень магистра и выходят на ее защиту, это фактически предзащита кандидатской диссертации. Большинство из тех, кто успешно окончил магистратуру, довольно быстро получают ученую степень. А мы получаем высококачественных специалистов.
- И аспирантуру вам удалось сохранить?
Евгений Каблов: Аспирантура заочная, и в ней порядка двадцати человек - мы не гонимся тут за цифрами. Но и за нее пришлось бороться, когда вдруг решили считать, что аспирантура - это лишь третий уровень высшего образования. Я по этому поводу выступал и в Госдуме, и в президентском совете по науке и образованию. Говорил, что аспирантура нужна научно-исследовательским институтам, чтобы готовить для себя кадры. Чтобы подающие надежду молодые люди могли учиться и перенимать опыт у наших выдающихся ученых. Не будет этого - мы потеряем и научные, и конструкторские школы, и важные технологические направления.
Визитная карточка
Выпускник Московского авиационного технологического института (МАТИ, 1974) Евгений Каблов еще в студенческие годы был отмечен Ленинской стипендией, вуз закончил с отличием и сразу поступил на работу в ВИАМ. А в 1996-м возглавил коллектив в качестве генерального директора. Удостоен Государственных премий СССР и России, дважды - премии правительства РФ в области науки и техники. Доктор наук, профессор, академик РАН. С 2005 года возглавляет Ассоциацию государственных научных центров, куда на добровольных началах входят 42 известных научно-исследовательских коллектива с подтвержденным статусом ГНЦ. Член президиума научного совета при Совете безопасности РФ и научно-технического совета ВПК....
Авторские права на данный материал принадлежат «Российская газета». Цель включения данного материала в дайджест - сбор максимального количества публикаций в СМИ и сообщений компаний по авиационной тематике. Агентство «АвиаПорт» не гарантирует достоверность, точность, полноту и качество данного материала.
Поделиться
Май 2, 2024
Аэрофлот с 1 мая открывает продажу субсидируемых билетов для жителей Калининградской области
Май 2, 2024
Туристы из Петербурга не могут вылететь из Таиланда
Май 2, 2024
Устаревший локатор аэропорта столицы Чувашии не различает самолеты и видит Куршавель
Май 2, 2024
В Калининграде начали продажу льготных авиабилетов для жителей региона